http://anitokyo.tv/anime/536-temnyy-dvo … utler.html

характер

Нервы - натянутая тетива, все шесть чувств обострены, дыхание мгновенно перестаивается в наиболее комфортный для резких реакций ритм
Парень настолько увлекся воспоминаниями и анализом собственных впечатлений, что не заметил, как медленно растворился в воздухе волнующий запах, оставив тело Эггси на грани сексуального возбуждения: тяжесть внизу живота, липкая патока в груди и напряжение мышц. Эггси стирает ладонью со лба выступившую испарину. Хорошо, что до эрекции не дошло.
ирония с трудом балансировала на границе с язвительностью и сарказмом, и он был способен на такие авантюры
По венам снова транслируют патоку пополам с клубничным сиропом, а все тело напрягается в предвкушении... Чего-то. Гэри никак не может ухватить, чего же жаждет его разум, сговорившийся с остальным организмом. Неожиданно Эггси понимает, что это все – не воспоминания. Этим ароматом снова напоен вдыхаемый воздух, именно он гонит кровь по венам и вынуждает сердце внутри грудной клетки выбивать рваный ритм.
Мягкий голос звучит немного иронично, но без язвительной остроты - спокойный расслабленный поток. Эггси не нужно оборачиваться, голоса достаточно, чтобы узнать его обладателя. Парень тяжело сглатывает, пытаясь привести растрепанные мысли в норму, но ответа от него и не ждут – на плечо ложится тяжелая рука, и ухо обволакивает теплое дыхание
Резкие линии заломов ткани, лацканов пиджака, границы прически и опасная порывистость, скрытая под маской невозмутимости смягчалась только
Яркий и теплый, он сглаживал острые углы, и различить эти ноты, можно было, только приблизившись максимально близко. Эггси нравилось это странное сочетание и нравилось, что мягкость Гарри была незаметна посторонним людям.
То, что таскал на себе сейчас Гарри Харт, отличалось от его прошлого парфюма, как земная твердь от космоса. Это был какой-то огонь, окутывающий со всех сторон подтянутое сухопарое тело. Он обжигал на расстоянии, не нужно было подходить близко, не нужно было прикасаться – Эггси без конца горел на этом костре. Он захлебывался в горячей лаве, погружался на дно и прогорал дотла.
Стоит только Гарри склониться за своим бокалом, как снова его обдает волной жара такой силы, что, кажется, горячий сухой воздух наполняет гарью его легкие, заставляет обуглиться нежные ткани
Этот невероятный запах медленно натягивает его нервы все сильнее. Так гитарные струны наматывают на колок виток за витком, пока они не начинают звенеть от натяжения.
виндзорский узел спущен на несколько дюймов вниз
Прошло около полудюжины часов с их встречи, а у него нервы реагируют, как оголенные провода, от одного воспоминания о приторной сладости, которая, как опасная бритва, рассекает его самообладание.
соблюдая тонкий баланс между "пиздец, как тороплюсь" и "я весь из себя джентльмен"
спустить его ниже, расстегнуть пару пуговиц и вжаться носом в разгоряченную кожу. Эггси как-то видел, куда Гарри наносит парфюм – основная концентрация между ключиц, в основании шеи. Страшно интересно, если он прижмется туда носом и глубоко вдохнет, его вырубит от этого запаха, или все-таки удастся устоять на ногах? Парень сглатывает и поднимает на Харта совершенно обдолбанный взгляд. Да, это все похоже на приход от наркоты. Героином он никогда не баловался, а вот кокс однажды пробовать приходилось вместе с сестрой. От него штырило покруче травки, и несколько раз Эггси казалось, что он достиг дзена, просветления и постиг вселенскую мудрость. Разок даже попытался нести ее в массу, просветить всех, рассказать, как все устроено в этом мире... Шикарно огреб, конечно. После этого Гэри и решил, что хватит экспериментировать, марихуаны вполне хватит для комфортного расслабона, точнее чудесных кексов сестрёнки Грейси, которая их готовила и принесла как-то раз к тому же к себе на работу в полицейский участок. Благо я зашёл туда навестить своего друга Джо и вовремя схватил сестрицу за локоть с фразой "ты что совсем из ума выжила?!". Грейс была тогда ещё по тем временам новенькой и хотела произвести впечатление. Пожалуй ей бы очень удалось это сделать, если бы не я, её противный старший брат, который забрал эти кексы и кивнул Джо. От парфюма гребаного Харта вставляет покруче кокаина. Эггси бы думал, что в аромате содержится какой-то афродизиак невероятной мощи, но, наблюдая за остальными агентами, пришел к мысли, что так плющит только его
огибает его по изящной дуге, не касаясь даже рукавом костюма, и удаляется быстрым шагом. Походка Гарри всегда была грациозной и по-кошачьи бесшумной
Сердце грохочет в груди так, что его слышно за несколько миль, но Гарри даже не поднимает голову
умеет чеканить слова, как никто другой. Любые грубые, неотесанные куски металла превращаются в его устах в изящные монетки, которые с хрустальным звоном ударяются о пол и заполняют пространство зловещей мелодией.
Слова ползут по воздуху, растягиваются, как жевательная резинка, а когда достигают сознания, Эггси кажется, что грохочущий набат его сердца разорвет барабанные перепонки, выбьет стекла в соседних зданиях и сомнет пространство.
изящные выражения, раздражающая манера витийствовать
Гарри Харт был джентльменом, но не был аристократом, упивающимся миазмами собственного снобизма. Он верил, что не происхождение, а работа над собой делает из человека джентльмена, а не наоборот. К тому же, Галахад удивительным образом сочетал в себе аристократический облик, острый ум, джентльменский образ жизни с площадной бранью и поступками, которых Эггси не мог от него ожидать не при каких обстоятельствах – все это придавало агенту Галахаду особый, совершенно неповторимый шарм.
Парень с трудом сдерживается, чтобы не погладить узловатые суставы пальцев, коснуться аккуратных лунок ногтей...
Сердце перемещается по собственному телу, как безумный кролик, играющий в прятки: то оно колотится в горле, так и норовя выпрыгнуть на волю, а то проваливается куда-то в район печени или отбивает рваный ритм по одной из почек. Хочется надраться по-черному от всего этого макабра в голове и собственных штанах,
Прохладные губы заставляют заново перекраивать имеющуюся систему координат. В ней становится так же мучительно тесно, как в собственных брюках. Нет необходимости пробовать аромат на вкус, пивная горечь и привкус виски на языке Галахада – альфа и омега витка мироздания. Самодостаточная замкнутая система, цельный круг, на время делающий Эггси собственной частью. Смесь нежности и страсти, желания, тлеющих углей, готовых вспыхнуть с невероятной силой в любую секунду – все это настолько невероятно, что одна мысль о завершении заставляет его сердце сжиматься от холода. Гарри пытается отстраниться, и Эггси спрыгивает со стула, не в силах удержать равновесие. Секунды для вдоха им будет достаточно. "Еще рано, Гарри. Мало. Еще", – думает он, притягивая Галахада к себе и жадно впиваясь в губы. Это так же, как он себе представлял, это лучше, чем он себе представлял. Джентльмены целуются с не меньшей страстью, чем плебеи, и, стоя в эпицентре нагретого кожей аромата, Эггси понимает, что скоро ему понадобится точка опоры. И все же поцелуй он разрывает только тогда, когда становится невозможно обходиться без кислорода. Смотрит на влажные губы Гарри, с удовольствием отмечает, что у того тоже сбилось дыхание
Голос Галахада звучит спокойно и невозмутимо, несмотря на то, что грудь все еще ходит ходуном от неравномерных порций воздуха
У правильного Галахада хочется спросить разрешения на поцелуй, однако есть смутное подозрение, что эта бредовая идея продиктована алкоголем, поэтому Эггси просто делает шаг навстречу и прижимается губами к губам. На Гарри сейчас хочется повиснуть, вжаться всем телом, слиться воедино с ним и этим ароматом. Спустя мучительное мгновение, за которое Эггси уже успел вообразить себе вереницу негативных реакций, Гарри кладет руку ему на затылок, притягивая ближе, и целует. Если когда и нужна точка опоры, то это сейчас. Наставник менее сдержан, чем в баре, его поцелуй – это расплавленный металл, льющийся прямо в горло. Парень подается навстречу, чтобы быть еще ближе, чтобы чувствовать эти горячие прикосновения, мягкие губы и язык, вытворяющий что-то невероятное, еще сильнее. Галахад делает шаг назад, поддавшись напору, но рука на затылке не позволяет увеличить дистанцию. Эггси чувствует, как они оба мягко ударяются о парапет набережной, амортизация отдачи плавно перетекает в его тело. От нее продирает дрожью по позвоночнику, и Эггси отстраняется.
Парень расстегивает несколько пуговиц на рубашке, утыкается носом в яремную впадину и позволяет тягучему меду расползтись по венам, заполнить сознание
Молния узких брюк болезненно впивается в напряженную плоть, но Эггси только придвигается ближе. Медленно касается губами тонкой кожи шеи, слизывая с нее аромат, проглатывая его, позволяя заполнить легкие
Парень скользит ладонями по плечам, касается ключиц; когда дотрагивается до сосков, Гарри с шумом втягивает воздух сквозь зубы и резко дергает его на себя, впиваясь в губы требовательным поцелуем. Еще несколько минут назад они были одеты, а сейчас пальцы Гарри везде. Каждое новое прикосновение заставляет яйца сжиматься сильнее, с каждой секундой воздух в легких застывает в плотное желе. Гарри не позволяет отстраниться, и Эггси приходится отдирать себя от его губ с силой, иначе он задохнется, потеряет сознание, кончит, не дожидаясь самого секса – что угодно. Этот мужчина, алкоголь в крови и аромат его парфюма, разогревающийся на коже, густеющий с каждым мгновением – все это форменно сводит с ума. Гэри толкает наставника на диван и, толком не расстегнув молнию, достает член из джинсов и трусов. Господи, и Гарри еще сомневался, что он этого хочет?! Эггси с трудом сдерживает стон. Возбуждение зашкаливает, захлестывает остатки сознания. Его пальцы дрожат, когда пытается оттянуть, удержать жесткую ткань джинсов. Боже, да его всего трясет от желания! Парень вдыхает, утыкается лбом в напряженные мышцы живота, давит на подвздошную кость и проводит языком по члену. Органы чувств отказываются корректно обрабатывать информацию, он не может сказать, какой Галахад на вкус – ощущает только обжигающий жар и твердость, сумасшедшую концентрацию сладкой ванили и все. Он заглатывает его целиком, сдавливает горлом и стонет, касаясь кончиком носа лобка. Пальцы наставника впиваются в его волосы, сжимают затылок, и Эггси захлебывается первым же осторожным движением. Он просовывает руки под спину и с силой комкает разгоряченную кожу, насаживаясь ртом на член. Это все так невероятно, что не укладывается в голове, привычные оценочные системы отказывают, оставляя только набор невероятных ощущений. Они смазывают границы реальности, делают мечты явью и не позволяют отделить одно от другого.Парень стонет, не сдерживаясь. Один страстный минет наставнику – и он уже растекается киселем и готов кончать в его руках, а Гарри умудряется еще раздеть их окончательно, вжаться в него своим телом и целовать так, чтобы голову покинули жалкие остатки разума. Полуприкрыв глаза, он затуманенным взглядом следит за языком, ласкающим соски, и может думать только об одном: пусть эти пальцы, сжимающие его ягодицы, не останавливаются, пусть Гарри не спрашивает, уверен ли он, пусть не прерывается ни на что!
Они оба по уши измазаны в смазке, скользят не только пальцы наставника внутри – скользят их тела, так и норовя упасть с дивана. Парень зарывается пальцами в волосы, стирает выступившую на висках испарину, нервно разглаживая морщинки у глаз и целует брови, уголки губ, прикусывает кожу на подбородке.
Он не чувствует боли. Смят, раздавлен напором наставника, размазан тонким слоем тающего на горячем тосте масла. Эггси цепляется за руки и плечи, притягивает ближе, сдавливая влажную от пота спину, и только ощущает, как внутренности скручивает обжигающей спиралью. Галахад с каждым движением вдавливает его в диван все сильнее, парфюм оглушающей ритмичной волной накрывает его с головой. Гэри кажется, что он сейчас потеряет сознание, но только хрипит в приоткрытые губы: "Еще!" Гарри не останавливается. Продолжает до тех пор, пока комната не погружается во тьму, не взрывается фейерверками в воспаленном сознании, пока неестественный изгиб суставов не отдается ломкой болью. Теплые губы сжимают головку, а потом парень с трудом сдерживает рвущийся наружу стон – жар чужого рта разносит в клочья остатки самообладания. Гарри не тянет, но прикосновения кончика языка – рваные линии по выступающим венам, бесконечный серпантин вокруг головки, тягучее давление – дразнящие и неторопливые. Эггси расслабляется, позволяет пульсирующему ванильной сладостью аромату впитаться в кожу, осесть на языке и закрывает глаза. Визуальная информация даже в виде невыразительного белого потолка сейчас совершенно излишня, ощущения от обоняния и осязание и так хлещут через край. Гарри выпускает его член изо рта, и парень протестующее стонет от охватившего все тело озноба. На ощупь находит шею Гарри, тянет к себе в безмолвной просьбе не останавливаться. Остановиться сейчас – это будет слишком жестоко. Тихий смешок отчетливо слышен в тишине. Гэри он не задевает, каким-то шестым чувством он знает, что это улыбка, а не насмешка над его нетерпением.
Пальцы Галахада мягко терзают соски до тех пор, пока он уже не может сдерживать гортанные стоны. Гарри одними только пальцами вытворяет нереальное, заставляет Эггси буквально скулить от нетерпения и стонать в голос, когда член, наконец-то, снова оказывается в плену обжигающих губ. Парень царапает тонкую кожу шеи, иногда нетерпеливо тянет за волосы, но Гарри даже не думает ускоряться. Все так же медленно погружает его член в рот, сдавливает горлом или облизывает мучительно медленными тягучими движениями.
Это бесконечная, сладкая пытка. Невозможность кончить за несколько минут натягивает нервы до звона, но другая его часть жаждет, чтобы это никогда не заканчивалось.
Оргазм становится неожиданностью для него самого. Короткий спазм, и сияющий взрыв удовольствия заставляет изогнуться в непроизвольной попытке продлить этот миг. Эггси не знает, сколько длился этот умопомрачительный минет, но за это время он так успел привыкнуть к этой подвешенности и напряжению, что поначалу вспышка облегчения болью прокатывается по венам. Спустя несколько секунд удовольствие лишь усиливается, нарастает, накрывает лавиной сознание, стирает границы реальности.
В глазах неистовствует пламя такой сокрушительной страсти, что от одного взгляда в них кровь набатом стучит в висках.
Это похоже на какое-то безумие: Гарри ласкает его так, что он с трудом проталкивает воздух через носоглотку. Одни только скользящие по коже пальцы вырывают непрошеные стоны из горла, а потом к ним подключаются губы. Обжигающие пятна поцелуев, влажные следы языка, стремительно испаряющиеся с кожи – Эггси кажется, что его сейчас разорвет от ощущений. Он сжимает плечи Гарри и опрокидывает его на кровать, мысленно умоляя полежать спокойно несколько минут. Ему нужна пауза в ласках, иначе он взорвется, к тому же ему нестерпимо хочется изучить тело наставника.
Резкая линия подбородка, острые ключицы, плоский живот… Его обуревают жадность и жажда. Запах парфюма такой сильный, что Эггси начинает забывать, что реальность может пахнуть иначе. Парень прижимается носом к шее, пытается языком нащупать пульсирующую кровью вену и легонько прикусывает кожу.
Руки Галахада до боли сжимают ягодицы. Тело скручивает судорогой, и Гэри теряет контроль. Он вгрызается в шею, терзает плечевую мышцу, ласкает языком рельефные следы собственных зубов и тихо рычит. Длинные пальцы скользят между ягодиц, о них хочется потереться. А еще больше хочется, чтобы Гарри не тянул, потому что невозможно уже терпеть! Эггси сдавливает локоть наставника и отдергивает руку, чувствуя под пальцами тканевую шершавость тейпа. Блядь, у него же травма!
– Гарри…
– Заткнись! – наставник в два движения подминает его под себя.
Гарри вдалбливает его в кровать, а Эггси из последних сил цепляется за его шею. Его размазывает тяжесть чужого тела, отсутствие кислорода и сводящая с ума квинтэссенция сладостной ванили. Нечем дышать, нечем стонать, даже хрипеть в ответ давно уже нечем, Гэри бы уже кончил триста раз, но Галахад виртуозно играет на его вожделении. Доводит почти до оргазма и за долю секунды до эмоционального взрыва останавливается. Снова и снова. Парень ненавидит его в эти моменты, но никакая сила не заставит его отпустить наставника.
Долгожданный оргазм выбивает возможность связно мыслить. Все расплывается в единое серо-черное пятно, Эггси не может рассмотреть даже самого Гарри, только чувствует его руки, горячее тело и тяжелое дыхание. Реальность приправлена кипящим ароматом Табака Ванили, как салат изысканным соусом. Необходимое дополнение, последняя пикантная нота, делающая блюдо уникальным.

Наставник говорит тихо, но не шепчет, он явно хочет, чтобы Эггси точно услышал ответ. Эггси слышит. И задыхается в следующую секунду от ощущения теплого поцелуя, прижавшегося к высохшим ошметкам его собственных губ. Он физически чувствует, как царапает губы Галахада сухая кожа, но того это совершенно не смущает. Он целует Эггси, пока его губы не смягчаются от влаги, а потом скользит языком по зубам, мягко проникая в рот. Кровать превращается в зыбучие пески, Гэри чувствует, как летит вниз, и хватается за Гарри. Он хотел бы вскинуть руки, обнять его за шею, но сил хватает, только чтобы впиться пальцами в лацканы его пиджака. Намертво. Потому что больше отпускать Галахада он не намерен.

https://pp.userapi.com/c637221/v6372217 … Dea6nk.jpg

let me feel your devotion
let me feel your emotion
hit me like a meteorite
d o n' t   l e t   m e   g o

Как всегда говорил мой отец: «дом англичанина — его крепость». Хоть он и родился в Юме, и его семья, спустя не одно поколение, продолжала свой род на этом месте, но папа постоянно напоминал мне этой фразой, кем я являюсь. Англичанином. Правда, наполовину. Вторая моя часть пропиталась горячей испанской кровью матери, повторившей судьбу своего мужа. Я не знаю, почему мои родители в итоге не переехали из Америки в какую-нибудь свою патриотическую страну,  не начали другую жизнь, видимо их всё в городе рождения устраивало. Но изречение отца до сих пор стучит в моих висках, особенно сейчас, ещё убедительнее. И это абсолютно не сравнить с тем, как дятел своим клювом пытается пробить дыру, окно в родную для него Европу, будто сумасшедший, о стальную стену, уже полумёртв или ещё полужив. Это скорее похоже на игру с атакующими и вечно ускользающими кротами, которые вылезают из своей норы, дразнят, а ты обязан в нужный момент, что есть силы ударить по их головам – и каждый раз мимо, ведь они слишком шустрые.  Я всегда чувствовал себя в своём доме, как в каком-то бункере с секретным глазком. Мне даже пришлось проверить свою обитель на предмет жучков слежки, когда я лишь присматривался к новому жилищу, как посоветовал брат. В тот раз тайной аппаратуры было три, а в последующий — четыре. Но даже это не остановило меня и не зря – в какой-то момент эти подбрасывания закончились, а я так и не понял, был ли это розыгрыш, приснилось ли мне или происходило на самом деле. С тех самых пор постоянно держу под контролем своё жилище. С тех самых пор мой дом — моя крепость. Была. До сегодняшнего дня. Пока я лично не принёс своё стихийное бедствие, которое теперь занимало мои мысли. И иначе назвать этого преспокойно себе спящего незнакомца на диване я не могу, ведь он как зарождающаяся буря морей и океанов, заставил меня подобно им заволноваться, находиться в безвыходной ситуации и просто ждать, когда меня наконец-то окончательно смоет сильными волнами и снесёт потоком девятибалльного шторма. У меня нет спасательного круга и запасного плана. Я в них не нуждаюсь. Я хочу, чтобы это произошло.
И это происходит. В данную секунду мне трудно назвать себя уверенным молодым человеком. Хотя я всегда изображаю из себя твёрдого и решительного мужчину, положено по статусу управляющего и хозяина игорного заведения. А пока, меня пронзают смешанные чувства страха, стыда, отрешённости от мира и непонимания до конца, что всё это происходит со мной, что именно я безо всякого согласия, хотя бы мимолётного знака, привёз сего, не буду таить, привлекательного брюнета, к себе. Никто не поймёт меня, но мне хотелось поступить по-рыцарски, выручить беднягу. Вот только не учёл другого – последствий и непонимания содеянного с обеих, причём, сторон. Даже себя не понимаю до конца. Я слежу, нет, замираю и любуюсь тем, как достаточно ровно вздымается его грудная клетка, чтобы захватить с жадностью лишний глоток воздуха, вдыхая глубже. Мне кажется, что даже я так не дышу, моя ловля ограничивается короткими урывками. Обычно, в моей квартире везде всюду горит свет и, пожалуй, по яркости уступит лишь праздничная гирлянда на рождественской ёлке на Капитолийском холме, но сегодня я оставил только тусклый отблеск от угловых светильников и новомодный канделябр с лампочками вместо огня, как в старые времена. Тень падает на силуэт незнакомца и мне теперь кажется, что именно его не доставало для совершенной картины в моей гостиной. Я обожаю, когда в комнате светло, как с утра на рассвете, когда солнце уже встало и себя нарисовало, но сегодня не тот случай. Сегодня освещение не должно сильно, больно слепить и провоцировать пробуждение незнакомца.
Я напрягаюсь, улавливая короткое шевеление молодого человека, лежащего на диване. Каждый мой нерв становится, как натянутая тетива одного из моих луков, которые я коллекционирую. Все шесть чувств мгновенно обостряются, а дыхание перестраивается в наиболее комфортный для резких реакций ритм. Мне нужно держаться, собраться и приготовиться к залпу, выбросу застывшего пороха, что попадёт прямо в цель – насквозь, ни один заряд не пройдёт в холостую или отрекошетит мимо. Вид слегка взъерошенного и немного помятого чутким покровом сна незнакомца заставляет меня задуматься о том, что именно так или подобно он выглядит каждое утро. Счастливый человек, кто видит эту картину каждый раз просыпаясь рядом, потому что это зрелище получше любой новинки сезона камерных снимков в арт-галерее. Я пытаюсь перестать глазеть, как завороженный представшим действом пробудившегося спящего красавца. Как там учили в каком-то видео-уроке? Кажется, нужно менять траекторию взглядов в последовательности – сначала куда-то в угол, потом на окно, на стену, вверх и вернуться к объекту снова. Впрочем, что я и пытаюсь повторить, пока незнакомец приходит в себя, осознавая, куда он попал. Последующие затем его слова настолько предсказуемы, что я перестаю играть в гляделки-прятки с ним, а просто сосредотачиваю взгляд на проснувшимся мужчине. [float=left][/float]Я игнорирую его вопрос насчёт чёрта, потому что ответ, по всей вероятности прямо перед ним, только под блондинистой маскировкой. Но на следующие два мне хватает решительности, чтобы удостоить незнакомца коротким кивком головы. А он весьма неплохо ориентируется, даже странно, что так быстро нормализовался после казино. У нас ведь очень крепкие спиртные напитки там подают, одно то вино [вино ли?] чего стоит. Дозы специально рассчитаны с такой точностью, чтобы завалить не просто человека, а целого слона. Мне не хватает храбрости, чтобы наконец-то посвятить молодого человека во всё, потому что уже определенно не спящий красавец буквально разрывает моё сердце звуком страдания в голосе, стоном, который я ещё долго не забуду, и который приклеится прочнее обоев к стенам в моей квартире. Мне хочется успокоить его, обнять и сказать, что всё будет хорошо и всё наладится, как обычно делала моя сестра, когда я позволял ей увидеть мой миг слабости. Кусаю до боли нижнюю губу, чтобы не порваться и не сделать это. Я готов захлебнуться сочувствием к незнакомцу. Да, к сожалению, по своей природе я такой человек, всегда готов помочь и проявить сердечность к людям.
— Меня зовут Арманд. Арманд Джейкобс. Отец называет меня на английский манер Герман, а мать на испанский – Армандо. Но…это, наверное, бесполезная информация и тебе она будет не интересна,  —  сразу всё выдал, исходя из опыта, что большинство интересуется моим необычным именем. Я мысленно отчитал себя за излишнюю болтливость, а мой лучший друг Джо бы сейчас, наверное, изумлённо застыл, при этом качая головой и не веря своим глазам, до чего докатился его чувак [hey, buddy], и как он быстро втянулся в зависимость «ой, взболтнул лишнего». Я чувствую себя как девчонка, которая несёт чепуху перед парнем, ведь он вызывает в ней неподдельный интерес к своей персоне. Нужно взять себя в руки. —  Лучше скажи, как зовут тебя?,  —  я осторожно выбираюсь из своего насиженного места и облокачиваюсь на ручку кресла, в котором только что пребывал. Мне нужно больше пространства, чтобы ответить на интересующие вопросы незнакомца напротив. Да и к тому же в таком положении я смогу избежать прямого попадания в его взгляд. Есть в нём что-то такое, что смотришь и думаешь «нет, это был последний раз. хотя…стойте, ещё немного». Его глаза не отпускают. Его глаза – как заблудиться в лесу. В ореховом лесу. — Хорошо. Начну сразу детально после событий в казино,  —  я не был уверен, с какого именно момента этот брюнет помнит, а откуда нет всю хронологию событий, но подумал, что лучше избежать вообще затрагивания темы с некомпетентностью моего персонала и лёгкой заварушкой в моём заведении. — Я решил удостовериться лично, что с тобой всё в порядке, ты уже уехал или что ты хотя бы, на крайний случай, ожидаешь приезда такси, а не сидишь на холодной плитке где-нибудь. Но, увы, мои опасения подтвердились. Я нашёл тебя у фонтана. Кстати, если хочешь, то могу одолжить тебе сухую одежду, потому что ты, кажется, захотел примкнуть в ряды тех статуй, стоящих прямо в воде, и стать ещё одним богом…,  —  я почувствовал, как лёгкий румянец приливает к моим щекам [ну назвал парня богом, что такого?!] и тут же стал торопливо объясняться. —  Эм…там просто боги были у фонтана…Зевс…Посейдон и ещё какой-то однорукий парень с посохом и собакой с тремя головами,  —  я тут же почувствовал себя несусветным идиотом, который совершенно забыл, как зовут Владыку Царства Мёртвых. А ведь в его имени всего 3 буквы, видимо туда же пошлют и меня. Поэтому быстрее продолжил свой рассказ дальше, подходя по возможности к его завершению. — Потом ты попытался уйти самостоятельно, но не смог. В общем, я тебя успел подхватить и так, как ты был полностью без сознания, то мне пришлось…,  —  я судорожно сглотнул, ожидая, как молодой человек напротив прореагирует, на то, что скажу ему дальше. Прикинул молниеносно, что не стоит акцентировать внимание на то, как именно брюнет был доставлен в мой дом. Бросив на него мимолётный взгляд, заметил, как внимательно смотрит на меня [мне показалось или он с меня глаз не сводит, что, неужели, я такой классный рассказчик?!]. —  … привезти тебя сюда. Я не знал твоего адреса, ты мне его сказать не мог в силу своего состояния. Так что да, всё точно и ты у меня дома. —  наконец-то можно сбросить с себя балласт напряжения, в то время как я закончил рассказывать эту историю, что приключилась с нами обоими. 
Дальнейшая реакция молодого человека оказывается для меня весьма неожиданной. Я буквально вскакиваю вместе с ним, чисто рефлекторно, совершенно не ожидая такого решения, как смыться поскорее из моей крепости.  На правах вежливого хозяина, мне необходимо проводить гостя, которого очень не хочется отпускать в таком состоянии, но, кто я такой, чтобы его удерживать насильно. Он уже взрослый мальчик и сам вправе принимать решения и раз ему хочется уйти прямо сейчас – что же, придётся с вежливой улыбкой пройти следом и закрыть дверь. Вот только у меня даже уголки губ не дёргаются, дабы поползти наверх и всё тело онемело. Я как один из тех статуй у фонтана – по мне бьют неистово капли воды, но мне всё равно. [float=right][/float]Я дико не хочу, чтобы он ушёл на этой ноте. Вот так. Просто. Бессмысленно в пустоту. Я искренне верю, что у каждой случайной встречи неслучайное пересечение, а значит и наша - тоже имеет смысл. Поэтому цепляюсь за последнюю соломинку, пользуюсь случаем и вопросом молодого человека, скольжу взглядом по своим наручным часам. —  Уже довольно поздно, скоро полночь, —  отличаясь наблюдательностью, от меня не ускользнул тот факт, что брюнет постоянно хватался за виски и морщился, словно страдал из-за сильной головной боли. Вот только это совсем не похоже на последствие от выпивки и на тяжёлое похмелье, как я предполагал раньше. Скорее мигрень. И видимо от общения со мной и пребывания в моём доме. Я ещё больше ощущаю вину в том, что сделал и теперь этот бедняга терпит моё общество. В моих руках всё ещё коробка с лекарствами. Мои глаза натыкаются на волшебный порошок, который снимает любую боль, даже зубную и весь секрет в травах. Этот препарат мне достал брат, когда был в Тайланде, я его сам употреблял в качестве растворимого кофе по утрам, когда пребывал там. От той погоды мне казалось, что каждое утро просыпаюсь с бомбой замедленного действия в голове, а этот порошок спасал за считанные секунды. Вот только длилось всё действие не шибко долго. Всё же там всё натуральное, природное, растительное, никаких наркотических веществ – одним словом – плацебо, обманка мозга. —  Могу я предложить тебе воды или что-нибудь ещё? Извини сразу за прямоту, это не моё дело, конечно, но я обратил внимание, что тебя что-то терзает. Если хочешь, у меня есть в аптечке лекарство. Вдруг боль нестерпимая. Обычно после походов в подобные заведения, как казино, нехило раскалывается голова и не только. Особенно впервые.  —  невооруженным взглядом же видно было сразу, что он новичок. Непроизвольно акцентирую внимание молодого человека на коробке с лекарствами в своих руках, небрежно ей потряхивая и подходя к нему ближе. И здесь, что удивительно, нет ни одного препарата, который бы шёл в разнос с допуском в свет и тем более с уровнем наркотической опасности. На них нельзя подсесть, они все из разряда гомеопатических средств. В моём доме кроме сигарет, кофе и шоколада нет и никогда не будет наркотиков. Даже заначка марихуаны у моей сестры Грейс изъята у неё и перепрятана в другое место. Меня даже не подкупают слова, что травка разрешена законом, являясь в какой-то степени лекарством от глаукомы, да какая бы сильная "глаукома" не была, как сейчас, например у меня. Марихуана нужна Грейси для одного секретного рецепта кексов, мне хватило того раза, когда эта хулиганка принесла угощать всех коллег в полицейском участке, надеюсь я больше не попаду под такой эксцесс.

https://pp.userapi.com/c837528/v8375284 … rUzfGg.jpg

"N O  T H A N K  Y O U"
is what I should've said
I should be in bed
But temptations of trouble on my tongue
Troubles yet to come
[float=left]http://68.media.tumblr.com/22045d646dcddd0c7ebe3128af742e6c/tumblr_inline_o5stavyxib1u6kzlb_100.gif[/float]Все эти страдания поглотили меня настолько сильно, что из-за боли в висках я чуть не пропустил мимо ушей имя нового знакомого. Арманд. Арманд Джейкобс. Почему-то у меня сложилось ощущение, что это имя я буду произносить не один раз в своей жизни. Что это имя запомнится мне, врежется в мозг, будет слетать с языка также естественно, как и произносить слова «Спасибо», «До свидания», «Приходите к нам еще» и подобное. Очень необычное имя. Не будь я в таком ужасном состоянии, я бы наверняка заинтересовался, почему родители дали ему именно такое красивое имя. Ведь на свете существует очень много имён, которые что-то да значат. И вроде как Арманд даже успел ввести меня в курс дела, поделился информацией, которая наверняка заинтересует меня в будущем. Но сейчас вся информация, которая не каталась прямого объекта моего вопроса, просто пролетела мимо ушей. Когда-нибудь я спрошу у него, сославшись на моё плохое самочувствие сейчас, что он мне сказал, уточню. Но только не сейчас. Только не сегодня. Голову лишней информацией забивать совсем не хотелось, она и так трещала, а боль в висках пульсировала, заставляя меня морщиться. Говорят, что у человека в голове может находиться более тысячи мыслей одновременно. Не помню, кто говорит и откуда я б этом узнал. Не исключено, что сам же и придумал. Не суть. Однако мне кажется, что вот сейчас у меня в голове хватает места только для двух вопросов, и к сожалению, эти две мысли были ужасно прозаичны. Хорошо, что я расслышал встречный вопрос Арманда, это можно считать чудом. Так что я могу проявить чуть больше вежливости, чем планировал изначально.
- А я Джейми. Джейми Кинг, - представился я и сразу добавил, пока был в состоянии. – Слушай, Арманд, прости меня за всё то, что я мог натворить в казино и что уже сделал. Извини, если был грубым. Я правда не хотел, - начал извиняться я, ведь мне было действительно жаль. Несмотря на адскую головную боль, что разрывала меня на части, я чувствовал за собой некоторую вину, что вел себя словно хам. Я надеюсь, у этого человека ещё будет шанс узнать меня получше, потому что я определенно точно не хочу оставлять после себя впечатление какого-то козла, который только и может, что блеять тут, блеять там, ругаться и уходить, хлопнув дверью и оставив после себя неприятное воспоминание. Я поймал себя на мысли, что хочу дать Арманду шанс узнать меня получше, если он попросит, этой мысли сейчас точно было не место в голове. Как я уже сказал, нормальные мысли вылетели из головы, ведь им нет места в черепной коробке, которая буквально хотела взорваться, а я вместе с ней.
Арманд рассказывает о том, как он привез меня к себе после того, как я потерял сознание. Надо же, а я и не помнил этого. Да, действительно, кто бы мог помнить, будучи в бессознательном состоянии, про то как незнакомый парень, на которого ты только что наорал прилюдно, приводит тебя к себе, не бросая на улице. Я настолько шокирован происходящим, что даже банальное «спасибо» не может сорваться с моих губ. Хотя мне так хотелось бы поблагодарить за этот рыцарский поступок, ведь кто знает, что было бы, если бы он оставил меня у того фонтана. Кем бы я был после этого мгновения слабости, когда сознание покидает меня, не выдержав телесные муки? Мне страшно подумать об том, насколько беспомощным, жалким я бы был в глазах самого себя. Один, у фонтана, без сознания, разбитый морально и физически. Опускаться ниже просто некуда. Я так боялся эту свою сущность, так боялся оказаться в таком положении, когда ты противен сам себе, что это почти случилось, я и так уже на грани. И так в пяти минутах от самобичевания, хотя, в принципе, этим я занимаюсь всё свободное время, которого сейчас у меня вагон и маленькая тележка. Отпуск и лояльный босс, как я уже говорил. [float=right]http://68.media.tumblr.com/f7f757ce3775f922a7f55c23e6198f49/tumblr_inline_o5stde9xLR1u6kzlb_100.gif[/float]Но Арманд, новый знакомый не бросил меня, не оставил валяться на холодном кафеле. Он привёз к себе, положил спать и дал спокойно прийти в себя. За что я действительно был ему благодарен и, возможно когда-нибудь, выскажу свое чувство вслух. Но не сегодня. Я не тот, кто открывает свои эмоции каждому встречному и поперечному. Мои чувства настолько скрыты от чужих, что, если ты хочешь узнать, что я действительно чувствую, надо постараться заслужить мое доверие. Но если это доверие будет заслужено, на тебя обрушится лавина разнообразных эмоций, с которыми придется справляться. Ты потонешь в моей любви без возможности выбраться. Но сейчас, сегодня, мне надо разобраться в себе и понять, что происходит, и как дальше жить в таком состоянии. В состоянии, когда я противен сам себе, но когда не хочу отталкивать людей от себя, что происходит у меня, к сожалению, как будто само.
Потрясенный, я не свожу взгляда с нового знакомого. Снова ловлю себя на том, что рассматриваю Арманда. Как бы часто я не отводил взгляд, все равно он возвращался к лицу нового знакомого. Что-то было в нём такое, что заставляло меня смотреть и смотреть, даже любоваться его профилем. И если бы он сейчас заметил мой взгляд, то наверняка был бы удивлен моим взглядам, но поделать, я сам удивлён, что уж тут говорить. Я пытаюсь не смотреть, и у меня вроде даже получается, хотя периодически я ловлю себя на мысли, что провёл бы некоторое время в его обществе. Только я всё равно не мог взять в толк, как эта мысль оказалась в голове наравне с мыслью о том, что я бы не отказался от таблетки. Очень даже не отказался. Черт возьми, я хотел наркотик так сильно, что готов был покинуть это место, променять тёплый диван, пусть и в чужой квартире, на холодный ветер в лицо, пока я иду по темным улицам города, направляясь к своему поставщику. Но как только блондин отвечает на мой вопрос о времени, я передумываю. Шокированный, я разворачиваюсь на пятках в его сторону и удивленно смотрю на него, как будто он разыграл меня, а я понял его розыгрыш.
- Сколько времени? - удивление в моём голосе можно даже не читать, так явственно оно было. - Я даже не думал, что уже так поздно, - потрясенный, я обдумываю, что же все-таки делать. Я определённо точно не хочу выходить на улицу глубокой ночью, да еще в таком состоянии, и отправляться в другую часть города, не самую благополучную, чтобы найти Иерихона. Я не настолько наркоман, чтобы мне совсем отключило голову, превратило меня в зомби, который может убить за новую дозу. Но таблетку хотелось очень сильно. Хотя, если подумать, кодеин можно найти в составе многих препаратов. Мой мозг лихорадочно перебирает все препараты, в которых содержится это наркотическое вещество, вдруг что-нибудь из этого есть у моего нового знакомого. Я уже открываю рот, чтобы задать на прямоту этот вопрос, однако он, словно читая мои мысли, опережает меня, предлагая свою помощь. Открытая аптечка притягивает мой жадный взгляд.
- А у тебя есть что-нибудь, содержащие кодеин? Я слышал, он отлично избавляет от боли, - Я выдавливаю из себя смешок, чтобы прикрыть мое желание, которое могло сойти за шутку. – Что-нибудь против кашля подойдёт, оно тоже помогает. Даже просто пенталгин в исключительных случаях может помочь, если честно, но только в больших дозах, - я не хочу высматривать взглядом знакомую упаковку. Не хочу показывать страсть к опиумному эффекту. Не делиться же тем, что я, как последний наркоман, подсел на кодеин, ведь он отлично заглушает душевную боль, которая осталась после разрыва с бывшим мужем. - Что ты можешь мне предложить? Хотя у тебя вряд ли найдется то, что мне нужно говорить, - по моему голосу все можно понять. Понять, как мне плохо. Хотя, честно, я сам не понимаю, что происходит со мной, как я дошел до такой жизни. Как же мне хотелось рассказать блондину о том, что меня терзает, рассказать хоть кому-нибудь. Найти человека, который бы выслушал меня, понял и не осудил. Я буквально прямо сейчас, сквозь время и расстояние, ощущаю на себе тяжелый взгляд Тристана. Воспоминания о неодобрении друга обрушились на меня, я просто задыхаюсь под ним. Я так хотел быть понятым, так хотел, чтобы меня поддержали, оправдали, сказали, что я ни в чем не виноват. Не виноват в своей слабости, не виноват в том, что я недостаточно сильный, чтобы справиться с тем, что на меня навалилось, в одиночку. Мне нужна была помощь. Я понимаю это, но обратиться за ней кому-нибудь равнозначно тому, чтобы переложить ответственность за себя на чужого человека. Как будто я сам не в состоянии о себе позаботиться. Но так хотелось кому-нибудь позволить позаботиться обо мне.
[float=left]http://68.media.tumblr.com/13e03a1529fd530d67c9533d9ec858e9/tumblr_inline_o5stbrTV1c1u6kzlb_100.gif[/float]- Слушай, - неуверенно начинаю я очень тихим голосом, сам не веря в то, что я собираюсь сказать. - Уже довольно поздно. Я не хочу злоупотреблять твоим гостеприимством, но, может ты позволишь мне провести эту ночь у тебя? Я посплю на диване или даже на полу. Я не хочу идти домой, если честно. Наверное, это была моя основная причина, почему я впервые в жизни вообще посетил казино. Да ты прав, это было впервые. Первый раз не самый удачный, да? - невесёлый смех срывается с губ. Я хочу, чтобы он ответил согласием, почему-то хочу и сам не знаю, почему. Его общество не кажется мне самым ужасным обществом. Наоборот, в голову закралась мысль, что его компания, возможно, сейчас идеально подходит мне. Он не будет задавать лишних вопросов, я почему-то в этом уверен. Наоборот, он сделает все возможное, чтобы облегчить мою боль, даже не знаю ее природу. Я был готов позволить ему сделать это, хотя вот уже месяц я закрывался от всех, не давая даже подойти к себе. Только Тристан с боем прорывался, пытаясь помочь, но эта забота удушала. Я хочу расслабиться. Расслабиться хотя бы на один вечер, забыть о боли, забыть мучениях, забыть о том, что со мной происходит, просто насладиться сменой обстановки, но все также будучи уверенным в том, что я в безопасности. А чувство безопасности и спокойствия - самое важное в жизни, уж кому, как не мне это знать.

  .    . D E S P E R A D O .    .
sittin on your old monte carlo
we've both had our hearts broke
take it easy, i'm not tryna go against you, i can be a lone wolf with ya

Мне, как человеку, увлекающемуся фантастикой, мистикой и всем подобным, сверх или не очень естественным, весьма  легко поверить в совпадения. Правда, опять же, в те, которые, так или иначе, связаны с чем-то за гранью реальности. В своей же жизни мне трудно похвастаться знаками судьбы, которые привели в итоге к удачному стечению обстоятельств.[float=left][/float] И я, наверное, не стал бы акцентировать своё внимание на имени и фамилии человека, который сейчас был рядом со мной, если бы его звали, скажем, Джон Смитт. Но брюнет представился, как Джейми Кинг и колёсики с шестерёнками в моей голове закрутились  с удвоенной силой [если не с утроенной или ещё большей]. Всему виной стала та самая практически двукратная схожесть с творчеством одного из моих любимых авторов. Во-первых, безусловно, фамилия Кинг, от которой я всегда ощущаю сладострастное упоение и желание приобрести лишний томик в свою коллекцию от великого писателя Стивена. Все мои книги подписаны лично этим королём ужасов. Фанат ли я? Сделайте вывод сами. Во-вторых,  я честно пытался не обращать внимания на то, что его имя и моя фамилия в точности фигурируют, как у главных героев в романе «Возрождение». В нём священник Джейкобс помогал юноше Джейми бороться с личными демонами,  лечил от наркозависимости и стал для него важным человеком в жизни. Хотя, не все из перечисленных фактов, конечно, можно соотнести с моим новообретённым теперь уже знакомым незнакомцем. Нас связывает из этой истории только одно – я просто ему безвозмездно помог. Да и я отнюдь не священник, Джизас Крайст. Но удивление меньше от этого не стало, а моя слегка заторможенная реакция сигналом 911 напомнила о манерах.
— Очень приятно, Джем, — торопливо исправляю я затянувшуюся паузу, и улыбка вежливости едва касается моих губ. Всегда любил такое сокращение, ещё с детства, когда не выговаривал полностью имя покойного дядюшки Джеймса, нашего соседа, который пытался каждый раз поймать меня, когда я убегал с ворованными мной яблоками из его сада. Привычка осталась, а людей с таким именем не было в моей жизни, на удивление. Так что я даже не задумался, откровенно говоря, ляпнув, применив это сокращение к брюнету и надеюсь, что новоиспечённый знакомый не обидится на вольность, которую себе позволил. То ли все мои вовремя неконтролируемые эмоции на лице, то ли мистер Кинг умеет, как и его нашумевший однофамилец также реагировать не хуже большого адронного коллайдера, но последующие извинения от Джема буквально выбили меня из колеи. Мне действительно показалось сперва, что он либо человек, который привык везде и всюду беспочвенно скандалить, придираться к мелочам, либо просто я ему изначально был не по душе, да так, что он не смог сдержать выражение недовольства в мой адрес. К тому же, в-третьих, мне Джем относительно недавно показался гомофобом. Но стены ошибочных предположений в миг обрушились. Сейчас, после слов мистера Кинга мне стало даже неудобно за такие посетившие меня мысли. — Эм…Пустяк…Ничего…С кем не бывает, — начал заминаться и поймал себя на том, что почувствовал как смущение играет со мной в прятки, сосредоточившись у меня на загривке. Я был удивлён благодарности и это единственное, что смог вполне более-менее нормально ему сбивчиво ответить. Не припоминаю, чтобы кто-то изъявлял признательность мне с таким жаром и запалом. Я верю этому молодому человеку. Действительно верю. Брюнет сказал это настолько искренне, его слова меня сильно тронули и проникли прямо в сердце, решив прямо там провести свой остаток жизни. Я давно не слышал подобного от незнакомых мне людей, такая порядочность вообще была в этом мире не сильно уж распространена. Обычно тут живут по принципам и законам «мне все должны» или «не делай добра, не получишь зла». Но меня воспитали иначе – нарушать как принципы, так и законы.
Я прекрасно понимаю,  где-то на подспутном уровне своего сознания, что Джем даже спустя какой-то период времени, вряд ли вспомнит, как оказался у меня. Но мне не требуется, чтобы в его памяти всплыли эти моменты и мне совсем не нужно пустое «спасибо» за то, что я совершил. У меня даже в мыслях не было подобного, я просто сделал так, как обычно поступил бы любой на  моём месте. И если не любой, то хотя бы тот, у кого есть чувства, сострадание к другим, а не тот, кто является ходячим бездушным роботом. Моё повествование, как он оказался у меня, было лишь только с целью того, чтобы успокоить его и обрисовать всю общую картину. Мне ничего не нужно взамен, тем более я уже получил – вполне себе адекватную реакцию, более чем.
Даже меня постигло удивление Джема на то, сколько сейчас времени, тоже заразился от него тем, что поразился, как оно стремительно утекает в нашей вселенной. Я, словно, извиняясь за его быстротечное движение, неопределённо повёл плечами, будто говоря «да ведь только что день был, сам не понимаю, как так-то».  Но вопрос по части кодеина отрезвляет и напрягает одновременно. Он заставляет меня застыть и перестать совершать хоть какие-то лишние действия. Подозрения закрадываются, появляясь из ниоткуда. Как будто на меня только что надели колючий свитер, который кусается даже через одежду сверху. [float=right][/float] Я решаюсь и задерживаю взгляд на молодом человеке напротив меня. В открытую не свожу с него глаз так, как пытался ранее при любой возможности не замешкаться, не попасться и спалиться за разглядыванием мистера Кинга. Но, кажется, сейчас настал черёд быть пойманным за этим занятием. Я смотрю на Джема не моргая, слишком долгим и проницательным взглядом. Are you fucking kidding me? Таким, как обычно фараоны подавляют преступников, заставляя сознаться в правонарушении, читают как книгу – ты сознаешься или выдержишь мой взгляд? Он пытается как-то скрыть свою зависимость от лекарств, отшучиваясь, но это не ускользает от меня. Эмоции как слайды, сменяют друг друга. Недоверие. Сомнение. Тень из россыпи догадок. Слишком много он знает, слишком детально описывает, что и в каких дозах стоит употребить, а какими подручными средствами можно обойтись, если нет конкретного препарата. Только сейчас, при внимательном изучении его глаз, бесспорно прекрасных, тёплых и приковывающих к себе, кроме этого, я ещё вижу лёгкую дрожь. Мне всё труднее отвести взгляд, попав в этот капкан. Но кто я такой, чтобы делать скоропалительные выводы. Наверное, я ошибаюсь. Всё-таки мне это просто кажется. Джем настолько страдает, что ему всего навсего хочется избавиться от этого. Может, у человека правда просто ломка от боли, а не от тяги к кодеиносодержащим средствам, как предположил ранее. Что я за человек такой, всех сразу подозреваю после того, как сам чуть не вышел замуж за серийного убийцу, имея в наличии брата этакого наркобарона и поставщика сильнодействующих медикаментов?! Но, почему даже после вопроса «что ты можешь мне предложить?»  продолжаю смутно чувствовать себя каким-то драгдиллером?! Узнав, чего хочет человек, ты узнаешь человека. Мне срочно нужно отвлечься. Резко. Забыть и вымести всё из памяти. Пока тема с наркотиками не заняла мою голову, и я не надумал себе того, что мне вдруг почудилось.
— Уверен, что есть. Пойдём со мной, — однако самонадеянно, но знаю, что говорю. Приглашающим жестом, я показываю рукой в противоположном от входной двери направлении, поворачиваюсь к брюнету спиной и делаю пару шагов в совмещенную с гостиной кухню, оставляя своего гостя без моего присутствия. Только таким способом мне удастся оторваться от мистера Кинга и его глаз. Я уверен, что вернувшись к нему снова на тоже разделяющее нас расстояние обратно, больше не позволю себе подобной вольности и перестану вести себя как магнит, встретивший на своём пути металлический предмет. Боковым зрением, я замечаю, что Джем последовал за мной и, убедившись, в этом, оборачиваюсь к нему на секунду, кивая на барный стул и бросая на ходу присаживайся, пожалуйста. [float=left][/float]Я ставлю аптечку на длинный барный стол, прямо напротив мистера Кинга, в то время, как он занимает предложенное мной ему место, когда мы оба оказываемся на моей кухне. Чувствую себя на миг каким-то врачом на дому. Даже вспоминаю невольно слова одной пошлой песенки и чуть ли не бормочу их себе под нос, пока занимаюсь поисками необходимого. Can you be my doctor? Can you fix me up? Я выбираю лекарство, тот самый порошок из Тайланда, беру длинный прозрачный стакан с открытой на всеобщее обозрение полки и наполняю его свежей водой из фильтра. После чего разрываю пакетик с лекарством и высыпаю целиком, до последней, как мне кажется крупинки. На глаза попадаются только соломинки с приклеенными сверху зонтиками, поэтому я не нахожу ничего предосудительного в том, чтобы размешать препарат одной из них. — Коктейль от боли по моему рецепту. Я назвал его «Антикодеин - его мгновенное действие вас удивит», — погрузив в стакан, оставив прямо там трубочку, я обращаюсь снова к Джему и ставлю напиток прямо перед ним, не забывая про кружок для подстаканников. Мой папа британец сейчас бы мной гордился и сказал бы, что теперь с моими вышколенными манерами и этикетом, не стыдно показаться слугам Её Величества. Кто бы знал, сколько времени, я угробил, чтобы научиться переключать режим светского человека и выходца из испанского гетто, у которого через слово мат. Облокачиваюсь на стол, напротив молодого человека и удерживаюсь от того, чтобы не сострить «за счёт заведения». Оригинальности мне не занимать, а чувство юмора меня никогда не покидает, я ещё и к тому же расправил поля зонтика. Сделал всё так, как в питейных заведениях. Даже ощутил себя снова барменом где-то в одном из душных баров Бразилии, где подрабатывал, пока куролесил по миру.
— Да, конечно, тебе лучше остаться, — у меня чуть было не вырвалось «я хочу, чтобы ты остался, мне отчего-то приятно твоё общество, хоть и думаю, что у тебя странная мания к кодеину, таблеткам, стоп, показалось, да, показалось», но вовремя спохватился. Я снова оставляю гостя, огибаю барный стол по изящной дуге, покидая своё место. Направляюсь к шкафу в гостиной, чтобы вытащить оттуда плед и пару подушек. — Вернее, поздно и все дела. Я постелю тебе на диване, — пока достаю оттуда приготовления для сна мистера Кинга, не перестаю поддерживать диалог с Джемом, время от времени появляясь на горизонте, чтобы не быть громогласным на весь дом. — На голом полу спать не рекомендую, у меня раньше был матрас, но Капитан Америка решил, что матрас здесь явно лишний, — и раз уж мы оба остаёмся у меня, никого не нужно провожать, попутно снимаю свой пиджак.  Я аккуратно убираю атрибут верхней одежды в гардеробную.  Снова возвращаюсь к Джему, после того, как кладу всё необходимое на край дивана и разбираюсь со своим внешним видом. Замечаю недоумённый взгляд мистера Кинга и тут же поясняю, — Капитан Америка – это мой кот. Я живу с котом, — чувствую, что это звучит очень странно, осталось добавить только шутку про ещё 39 и будет в самый раз для эксклюзивных мемов про одиноких и независимых мужчин с котами. — У тебя аллергии нет? А то приготовлю ещё один коктейльчик, — проявляю вроде и заботу, и в то же время не могу удержаться от очередного каламбура в духе стенд-ап уровня заведения, где за вход платят два бакса. Кстати о Кэпе. Где эту сволочь носит и почему он меня не встретил? Видимо, Грейс забрала его на ночь к себе, или мой кот как обычно сбежал в гости к моему лучшему другу Джо. Капитан Америка обожает так делать, ведь у него там тоже живёт его лучший друг.
Подхожу к дверце холодильника, распахиваю её и достаю графин с домашней сангрией - лёгкий слабоалкогольный напиток, чтобы расслабиться после тяжёлого дня. Я занимаю теперь уже место на другом барном стуле, усаживаясь на него рядом с Джемом. Достаю парочку чистых бокалов с нижней полки, встроенной прямо в барный стол, и наполняю один из них до краёв, для себя, а другой, как полагается, по правилам сомелье, отставляя сосуд с сангрией чуть в сторону. Если мой гость захочет, то тоже попробует, с лекарством он точно сочетается, а я же делаю свой первый большой глоток и чувствую себя наконец-то дома. Me tiene al borde de la locura. — Мой первый раз в казино сделал меня владельцем казино. Вот и думай теперь…удачно это или не удачно, — усмехаюсь вместе с брюнетом. Я не задаю лишних вопросов, почему он пошёл в казино, зачем, что его натолкнуло на поход, мне это знать необязательно. Просто веду себя достойно. Я неожиданно спрашиваю мистера Кинга, — Голоден?, — снова вспоминая о том, что вежливого хозяина и хранителя уюта в своей квартире никто не отменял, а я уже решил, будто мне уже можно занять место рядом с гостем. Что поделать в прошлой жизни, наверное, был не иначе как дворецким какого-нибудь короля [чёрт, даже в мыслях своих продолжаю шутить]. Хотя, скорее у меня шило в заднице – пожизненный приговор, не могу сидеть спокойно, особенно, когда дело касается моей обители. Здесь должно быть комфортно всем. — Если что, то я могу что-нибудь организовать, ну или заказать, — суечусь на месте, соблюдая тонкий баланс между «пиздец, как всё предусмотреть» и «я весь из себя джентльмен, у меня всё под контролем», при этом бросаю на Джема обеспокоенный взгляд. После чего нахожу себе занятие и увлечённо начинаю закатывать рукава рубашки, расправляясь с петлями и пуговицами на манжетах, наконец-то выпуская на волю часть своих татуировок на руках, которые иногда прячу за деловым обличием босса. Я настолько ненавижу строгий стиль, костюмы и иже с ними, что как только выдаётся возможность, устраиваю дебош и протест официальности, дресс-коду. Ещё один ловкий ход, чтобы не сталкиваться с ним взглядом. Я итак слишком много себе позволил. И теперь мне начинает ещё сильнее казаться, что он следит за каждым моим взмахом, жестом, намёком на движение. Я точно обязан завязать с этим, а то мне уже непонятно что кажется.

<!--HTML-->

<center>
<div class="inception-main">
<div class="inception-fon">

<name> Matthew Daddario<br>
<profes> актер, режиссер, продюсер
</profes>
</name> </div>

<div class="inception-much">
<div class="inception-much img">
<!-- ЗДЕСЬ НИЖЕ ВСТАВЛЯЕМ ССЫЛКУ НА ИЗОБРАЖЕНИЕ ВМЕСТО PLACEHOLD И ТД -->
<img src="http://funkyimg.com/i/2vyYX.gif">
<rusname>имя и фамилия на русском</rusname>
<rusnameinfo>Мэттью Даддарио</rusnameinfo>
<birth>дата рождения и возраст</birth>
<birthinfo>01.10.1987 | 29 лет</birthinfo>
<love>ваша ориентация</love>
<loveinfo>бисексуален</loveinfo>

<opers>ХАРАКТЕР ПЕРСОНАЖА </opers>

  <info>Люди творческой натуры видят мир немного по-другому, не так, как привыкли все остальные. Они наблюдают за ним через призму своих эмоций, через невероятную бурю, что бушует внутри, разрывает на части, метает их из стороны в сторону, словно утлую лодчонку в шторм. Именно этим описанием пользуется и Мэтт, когда его просят охарактеризовать себя. Но он человек-контраст, ибо все это говорит с совершенно спокойным лицом, без намека на эту самую бурю внутри. <br>
Все отлично, все классно, все шикарно, для Мэттью это не пустые отговорки в ответ на вопрос «как дела?», - это стиль жизни, это нечто неизменное, потому что фразу «все очень плохо» вы услышите разве что во время конца света, и то не факт. У Мэтта всегда все прекрасно, и когда жизнь к нему благосклонна, и даже - когда совершенно нет; он выпутывается из передряг с природной легкостью, так же относясь и к жизни, нет неразрешимых проблем, есть те решения, которые нам не по вкусу, а тот, кто не согласен, просто нытик. Депрессия, самокопание, мнительность, нерешительность - все это настолько не про мистера Даддарио, насколько вообще может быть; он относится к неприятностям играючи, да, в общем, и к жизни в целом, - а жизнь Мэттью любит безмерно и со всей страстью, на которую способен, и та, что вполне логично, любит его в ответ. <br>
Мэтт на личном опыте убедился, что самоконтроль – черта не врожденная. Ее нужно с малых лет в себе воспитывать. На счастье Мэттью, ему в этом плане помогал отец. Может быть, со стороны кому-то может показаться, что глава семьи был через край суров в воспитании детей, с чем Мэтт какое-то время был согласен, но через какое-то время он осознал, как же все-таки отец был прав. <br>
Не привык бояться, не привык скучать, - если вы скажете слово "риск", Мэттью окажется рядом через пару секунд, - он готов ввязаться во все что угодно, придумать все что угодно, - поездка на другой конец света, изучение нового языка, театральная постановка, новая необычная роль,  - все это классно, а остальное Даддарио и слышать не хочет. Слух у него вообще практически отключается, стоит кому-то - даже близкому - попытаться Мэттью вразумить или, еще хуже, наставить на путь истинный; Мэтт плюет на чужое мнение легко, ведь, хорошо ли говорят о тебе, плохо ли - ключевое слово именно "говорят". <br>
Обожает походы и другие подобные вылазки. Стабильно раз в полгода вытаскивает с собой на природу своих друзей и близких. Мечтает заняться альпинизмом, но руки так и не дошли. Подозревает, что этого не случится вовсе, но продолжает верить, что когда-нибудь, может быть. Или в следующей жизни.  <br>
Фанат спортзала. Почти все вечера проводит в зале, а по утрам бегает вместе со своим псом, которого считает лучшим другом. Не потому что, собаки – лучшие друзья человека. Просто именно собаке Мэтт больше всех доверяет. <br>
Общителен, активен, не болтает слишком много, но говорит всегда с удовольствием, ведь, на самом деле, ему есть что сказать; умеет быть убедительным, хотя совершенно не умеет утешать, - делает это своеобразно; он не скажет «да-да, все будет хорошо, твой парень к тебе вернется и вас ждет вечная любовь», зато скажет «забей, пойдем выпьем, а завтра все равно все будет классно», - и все становится так, как нужно. Крайне оптимистичен; Мэтту не требуется заставлять себя думать, что все будет хорошо, - он это прекрасно знает, - а раз знает, может убедить в том и окружающих. Разговаривать, не усмехаясь, кажется, разучился, - умеет быть серьезным, но не слишком любит, - в выражениях не стесняется, много шутит, не заботясь о чужих нежных ушах или моральной чувствительности. <br>
Мэттью не делит людей на злых и добрых. Ибо что есть зло? Как его определить? Над четким понятием до сих пор спорят разные мыслители, выдвигая все новые теории оценки зла, стараясь найти ему неоспоримую формулу. А зло – понятие нравственное. Оно относится ко всему, что получает у людей отрицательную оценку, или порицается ими с какой-либо стороны. Но если судить так, то добрых людей вообще не бывает! А потому для Мэтта зло – это то, что ты сам считаешь негативом и не приемлемым поведением. <br>
Мэтт – атеист. Считает, что люди выдумывают себе богов, чтобы было на кого уповать в трудную минуту или на кого жаловаться. Для всего этого нужно какое-то одно лицо – так проще. Считает, что вера, будто некто всесильный создал все живое, глупа и не доказана. Ему противна мысль, что кто-то может влиять на его судьбу больше, чем он сам. Мужчина любит тему вероисповедания. Он не упустит возможности переубедить собеседника, что Бог – выдумка трусов. Сильные люди в подобном не нуждаются. <br>
Пустые надежды и витание в облаках тоже не про Мэттью, - он рационален, умен и прекрасно знает, чего хочет, предпочитая не мечтать, а добиваться; зачастую руководствуется простым «потому что я могу» или «окей, вызов принят» - тем интереснее жить. Мэтт не кажется добрым, сердечным, сострадательным, да и вообще очень хорошим, - не кажется именно потому, что таким не является, а строить из себя кого-то другого попросту не умеет. Но это не значит, что Мэттью сможет оставить в беде друга или врага, - напротив, неприятеля тем более вытащит, сцепив зубы, улыбнется и скажет, - ну вот, друг, теперь ты мне должен, - хотя Мэтт не из тех, кто требует запоминать собственные деяния и возвращать их с процентами. <br>
Не любит ссоры и скандалы, предпочитая уходить от них в глухое молчание. А если задевают за живое самого Мэтта, то… нет, ничего не будет. Вы не лишитесь друга или просто знакомого, он не отвернется от вас, он просто проглотит обиду, промолчит, но у вас обязательно останется неприятный осадок, и вот даже сложно объяснить, почему так – толи в его взгляде в такие моменты есть что-то особенное, толи в его реакции, но точно вам говорю, однажды вам захочется помириться с ним, попросить прощение, и тогда вы обязательно увидите улыбку на его лице и эти очаровательные ямочки, говорящие о том, что молодой человек просто счастлив. <br>
Не проводит время с людьми неинтересными, - пол и возраст значения не имеют; в отношениях свободен так же, как и в жизни, уж точно не являясь снобом или консерватором. При всем вышесказанном личными подробностями о себе делится тяжело, - доверяй, но проверяй; зато, если всерьез назвал кого-то другом, считает его семьей и готов постоять за человека до последнего.

</info>
</div>

</div></center>