Знать страшную правду о гибели своих родителей и о брате, который повинен в их смерти, жить с этим в сердце под чужим крылом тех людей, которые, как они, по им словам, оказали услугу - неужели за это придётся расплачиваться до конца своих дней, неужели придётся быть благодарным за кров и воспитание? Ведь эта настоящая удача снова обрести семью, пусть и приёмную, зато его не разлучили с остальными - братом и сёстрами! Везение и флэш рояль! Ему выпала счастливая карта, которую он сможет наконец-то расстелить достойно перед всеми, демонстрируя свою прекрасную судьбу на всеобщее обозрение, будто она пример для подражания. Вот только одно «но». Даже зная ужасную истину, Эд сквозь зубы говорит «благодарю» и «выполняю», потому что он ненавидит тех, кто приютил его, этих лже-героев с пустыми и жёсткими душами. Эдвин хочет проклясть тех, кто пустил его в этот бренный мир, дал ему шанс продолжить жизнь, спас от смерти, хотя порой он больше всего жалел, что брат над ним сжалился, оставив в живых. В мыслях витают тёмные фигуры: жажда закопать заживо эту стаю, что впустила в дом [язык не поворачивается нарекать их даже приёмными родителями], хочется связать их, дабы сжечь, превратить в пепел и развеять над пучиной скорби, лишь бы стереть, удалить их с мрачного света, который всё ещё горит в его жизни. Некоторые, особенно верующие, схватятся за свои амулеты в надежде на спасение от таких помыслов, а другие поставят против его персоны все способности или даже навлекут Орден. Вот только Эдди не психованный убийца, и ему всё это не кажется. Уж лучше быть чадом и одновременно исчадием дьявола, чем значиться среди подброшенных в стаю «элитных» гриммов, о которых слагают легенды из-за их древнего рода.
Поколение Вульфхард. Сама фамилия говорит за себя. Они стали знамениты благодаря своим завоеваниям. Их члены всегда вторгались в чужие стаи, иногда даже как подброшенные секретные агенты, входили в доверие и занимали положение, чтобы потом нанести удар, да так чтобы навести тотальное разрушение. Им ничего не чуждо, они словно, как падальщики питаются трупами, по головам которых только что до них ходили. В их случае – это даже своеобразная подпитка на новые свершения. Они нашли свою стезю в музыкальной индустрии и только попытайтесь поспорить с тем, что не лучшие. Наверное, из-за устрашающей мелодии, что как саундтрек звучит на заднем плане их контрнаступления и свержения с трона, им удаётся одержать победу, захватив очередное племя. Вульфхарды привыкли красть маленьких детей, присваивать себе, да так, что бедные малыши начнут думать, что принадлежат тоже их роду. А всё потому, что лучшая стая получается из самых юных, особенно из тех, кто едва научился ползать, прежде чем ходить, как смертоносный солдат. Так случилось с Эдом, Питером, Морин и Беккой. Они стали чьим-то заданием. Ведь, чтобы пройти обряд посвящения в стаю Вульфхард, необходимо совершить не одно преступление. В первых строчках хит-парада – убийство и воровство, уже который век не покидающее своё законное место.
Родителей не выбирают. Как часто повторял себе эту фразу Эдвин? Наверное, миллионы, беседуя самим с собой и иногда со своим братом, Питером, который его всё реже понимал, смотря с полными глазами застывшего в них ужаса, будто родственник душевно болен с самого рождения. Он тосковал по маме с папой постоянно, в то время как Питер начинал привыкать к новой семье, отпуская их в лодку воспоминаний. В отличие от Пита, Эд никогда не умел лебезить и пресмыкаться перед кем-то, он слишком своенравный, возможно, даже дикий, как и положено быть тому, в чьих жилах бурлит волчья кровь. Зверь, требующий внимания тогда, когда оно необходимо, а не в то время, когда кому-то заблагорассудится. Их увезли в Германию, подальше из Канады, чтобы скорее дети вычеркнули из памяти родную Канаду и прониклись новой страной. Ему был ненавистен жизненный уклад их приёмной семьи, порядки, манера воспитания, контроль и приказы, которые следует беспрекословно выполнять. Более того, он не ощущал любви, привязанности и какой-то мнимой, невидимой тонкой связи между ними, которая обычно проявляется со временем. Лишь только с братом и сёстрами. Внутреннее чутьё подсказывало ему, что здесь явно кроется какая-то тайна, всё не просто так - какая саркастическая благотворительность. Да только разгадать её, пока было не суждено.
Их новый дом, немного отдаленный от других участков, выделялся на фоне остальных построек своими немаленькими, внушительными размерами и, конечно же, огромной сеткой, которая накрывала собой весь участок и походила на купол. Жители города знали, для чего предназначено сие сооружение, и относились к этому спокойно, в отличие от многочисленных проходящих мимо зевак, которые то и дело норовили пробраться поближе к дому семьи Вульфхард и разглядеть, что же творится за этими прочными прутьями. Стоило им подкрасться к высокому забору, как он тут же уносил ноги, постоянно оглядываясь и проклиная свою глупость. Вскоре в городе зародилась легенда о доме, построенном на старом кладбище, говорили, что стоит к нему приблизиться, и вы сразу ощутите, как за вами кто-то пристально наблюдает. Неприятное ощущение. А если кто-то додумается подобраться к дому после захода солнца, то он рискует напороться на несколько десятков пар светящихся в темноте глаз, тогда-то и становится по-настоящему страшно. Некоторые так и не узнают, что это были совы, удобно расположившиеся на ветках деревьев и заинтересованно наблюдавшие за незваными гостями. Эта охранная система была идеей входившей на порог дома ведьмы с весьма мерзким чувством юмора и слишком приторным голосом.
Обычно, дети всегда помнят хорошие периоды из их жизни, которые откладываются в памяти в специально уготованном для этого ящике. Эдвин же мог запросто выдать всё плохое. Хоть ночью его разбуди, расскажет все отрицательные пункты из своей биографии. Например, как одна из стаи Вульфхард с довольной улыбкой поглощала вкусно пахнущий ужин, при этом специально усадив напротив Эда и заявив, что с этой минуты он наказан голодовкой. Ему было всего семь лет, а видение преследовало за ним по пятам, каждый раз всплывая в самый неудачный момент, будто вездесущая реклама. А ведь тогда он даже не имел понятия, за что присудили такой «приятный» приз. Ведь изо всех сил маленький мальчик пытался заслужить своё место под не шибко ярким солнцем этой обители. Мало того, что Эд изо дня в день выполнял все прихоти членов стаи, начиная от мытья полов в гостиной и протирания до дырок всех коллекционных старинных реликвий, коими так дорожили, он ещё помогал на кухне персональному личному повару их семьи, словно был каким-то слугой. Хотя на самом деле, Вульфхарды делали всё, чтобы Эдвин полностью, что называется, проникся подобной уготованной для него ролью. Непонятно зачем они так ненавидели его. А главное, за что? Маленький мальчик желал в те секунды забраться на колени к маме, положить свою голову и ощущать, как ласково она гладит его по голове и напевает колыбельную. Зачем Вульфхарды вообще забрали их себе?! Или, если именно это называется той самой разной подачей воспитания между детьми, то лучше бы не знать её никогда. Питеру в этом плане повезло намного больше. Ему почему-то прощали всё, даже случайно разбитую вазу, который он порой из-за своей неуклюжести случайно временами смахивал. Видимо, Эд попал в немилость, после того, как однажды закапризничал и отказался ехать на озеро, чтобы ловить там светлячков и искать волшебные кувшинки, которые светятся в темноте и распускаются лишь по ночам. В их особняке было намного теплее, а на улице узаконила свои права поздняя осень, полностью накрыв землю морозным почти зимним покрывалом. И если Пит радостно, смеясь, вприпрыжку тут же ринулся бежать собираться, то Эдвин недовольно насупился, запротестовав. Именно тогда его в первый раз в жизни наказали, поместив в башню раздумий, как называли его Вульфхарды в их особняке. Маленький Эд сжался в комок, притягивая к себе колени и обхватывая руками, словно эмбрион, пытаясь согреться. Он мысленно дал себе пинка за то, что воспротивился и выпустил наружу свой жуткий характер, который у нас по чьей-то прихоти формируется с младых лет. Но даже это не послужило впоследствии уроком, ведь слишком сложно держать под замком стихийное, неуравновешенное бедствие, когда тебе суждено быть вольным хищником, а не пребывать в капкане. Как говорится, запретный плод всегда так манит, почему бы не рискнуть и не нарушить преграду, что вас разъединяет? Эдвину повезло. Пусть в нём и потрескивает яростно огонь, он слишком терпелив по своей природе и боец со стальными натянутыми до предела нервами. Казалось бы, что ни один из обидчиков не сможет уйти, не поранившись о них, ведь они заточены поострее ножа. Наверное, подействовали методы Вульфхардов, принесли свои плоды.
С каждым годом взросления, когда надежда, что за ними однажды приедут какие-нибудь безумно дальние родственники или даже воскресшие родители [вдруг они погибли не взаправду, умоляю, пусть это окажется сном!], Эдвин пересмотрел отношение к Вульфхардам. И если раньше он чувствовал каждый укол боли, то теперь старался апатично перестать на нём зацикливаться. Когда началась учёба, он с головой ушёл в неё, пытаясь узнать как можно больше из программы. Помимо посещения учебного заведения, Эд занимался дома. Благодаря фамильным ценностям Вульфхардов, им принадлежала огромная библиотека. Так что Эдвина запросто можно было отыскать именно там. Его интересовали история древностей, мифы и притчи, даже рецепты лекарственных снадобий и руны. Последнее он вычитал из терминологии Ордена. Именно они отложили определённый отпечаток в его сознании. Знакомые охотники, которые порой приходили в гости, заставляли Эда каждый раз замирать и попытаться увидеть хотя бы краем глаза, спрятанные под одеждой отметины. Он знал, что ему никогда не светят настоящие, но выход из ситуации был найден в тот момент, когда Эдвин в очередной раз, изучая Египетские иероглифы, узнал, что они выжигали себе клеймо или протыкали кожу, заполняя её специальной долгоиграющей краской. Эд ждал переломного периода, когда сможет попробовать отдать своё тело на подобную экзекуцию. Да, он хотел набить себе татуировки, так это называлось на современный лад. И получил их, в очередной раз, сбежав из дома, как только был объявлен комендантский час.
Что удивительно, но Вульфхарды со временем стали относится к Эду благосклоннее, словно у них вдруг появилось что-то необычное на уме. На самом деле, так и было. Всё дело в том, что Эдвин тяготел к музыке. Он любил её, и на удивление этим не закончилось – Эд был талантлив. Это выражалось в виртуозной игре на пианино, а потом и гитаре. Питер даже как-то умолял брата сочинить ему песню, чтобы тот смог преподнести в подарок одной даме его сердца. Вульфхарды стремительно прознали о способностях Эдвина. К тому же Пит настолько громогласно восхищался победой и долгожданным свиданием с новоиспечённой девушкой, что об этом даже на всю округу стало известно. Вульфхарды настояли на том, чтобы Эд и дальше занимался музыкой, к тому же беря уроки у их доверенного лица. Они жаждали, чтобы талант юноши не угасал, а развивался, он мог бы им в дальнейшем сыграть неплохую службу и продолжить семейный бизнес. Они во всём искали наживу. Эдвин даже не хотел перечить, ему этот приказ стал усладой. По крайней мере, теперь он мог отвлечься от переходного периода с перевоплощением в волка, который затрачивал все силы и пребыванием дома на глазах у приёмных родителей, которые его фактически добивали.
Помимо школы у Питера и Эдвина всегда был свой уголок для новоиспечённых гриммов. Как только они оба пережили первое обращение, Вульфхарды направили их в частное заведение, в которое попадали все, кто так или иначе был связан со стаей. Со стороны это выглядело, как небольшой пансионат, лагерь, который основали парочка любителей. На деле так и было, хотя и Орден прописал себя, как свидетеля воспитания. Эду пришлось столкнуться с тяжёлыми испытаниями. Одним из них стало принятия себя, каким он есть, при этом сохраняя и душу «демона» внутри и человека снаружи. Для него это было слишком тяжело. Ему казалось, что его жажда полностью управлять тяготила, его жажда нашёптывала ночами, как хочет владеть им, как изнывает пронзить каждую клетку его тела, уничтожив кусочки кожи, плоти, личности. Он прекрасно понимал, что такое стать зависимым от желания убивать и прежде всего – себя. Каждый раз превращение доставляло ему своего рода удовольствие, как очередная доза для наркомана. Для него это стало сравнимо с запрещённой таблеткой от головной боли по рецепту, после которой хочется ещё, потому что ты начинаешь видеть сны, наполненные негой, испытывать удовольствие, когда ломается каждая твоя самая тонкая кость. И в то же время хотелось ускорить процесс, помочь, впиться зубами, дабы лично попробовать, как ломается твоя жизнь вдребезги, слышать хруст и застывший крик в сознании. В так называемом учебном лагере молодого волка ему пришлось потерять ту крупицу своей личности, которую обычные люди называют состраданием. Он лишился возможности сочувствовать кому-либо, а потеряв счёт времени, упустил ощущение боли. В учебном заведении из них словно делали будущих войнов, которые всегда готовы в нужный момент наброситься на врага. Какое здесь может быть участие, какая здесь может быть секундная слабость? Лишь мгновенная реакция, которая так свойственна хищникам. И если раньше его посещала вскользь мысль о попытке самоубийства, то теперь он хотел одного – мести и выпотрошить того, кто истребил семью. Родного брата. Атрофированная боль всё ещё протекала в нём, но почти не причиняла неудобства. Благодаря частному лагерю он стал терпеливее, научился затаиться, чтобы целенаправленно достичь поставленного стимула. Ему пришлось воспитать в себе волка, найдя с ним общий язык. Он легко поддавался похоти, страсти и вожделению, поэтому за время пребывания в том секторе на его счету было достаточно любовных похождений. И хоть у Питера эта способность проявилась раньше, Эд тоже не отставал. Видимо, книги воспитали в нём романтика. И если другие просто брали того, кого хотели по щелчку пальцев, то он отличался манерами. Его забавляли меры приличия, ему нравилось играть какую-то определённую роль джентльмена, соблазняя привлёкшую личность.
Эдвин решает отправиться учиться в Испанию, только лишь потому, что этот язык ему нравится. И хоть познания у него на тот момент лишь почерпнутые из библиотеки Вульфхардов, а практики как таковой нет, это не мешает ему сдать экзамен на язык и довольно-таки быстро освоиться. Главное - желание. Питера он берёт с собой, в то время как сёстры путешествуют вовсю сами. Эд всё это время обучается в высшем учебном заведении, подрабатывает в местном симпатичном баре, чтобы хоть как-то скрасить свой досуг и иногда воспользоваться удобным приложением, как вечер свободного микрофона. Он хочет донести песни собственного сочинения до скромной публики, своих слушателей, ставших даже постоянными со временем. Питер же поначалу живёт на деньги брата, даже ввязывается в небольшие аферы с гонками, прожигая свою судьбу и тратя последние копейки. Пит любит делать ставки, вообще для него игра - это всё. Можно сказать, что она главная зависимость. Он оказывается должен автомобиль из-за неудачной ставки, которого у братьев, конечно же нет. Просить у Вульфхардов стало бы нарушением очередного свода правил. Эд сам предлагает свою кандидатуру для гонок, чтобы выручить члена семьи. Эдвин не раз писал сёстрам о своём случайном везении и хвастался новым приобретением, который ему подарили. Питер же уяснил урок, но так как он обожает повторять порой за братом, то решил вслед за ним сесть лично за штурвал. И не прогадал. Скорость - его стихия. Недаром Пит очень быстр по природе. Нельзя сказать, что с тех пор Питер только и грезил гонками, но иногда обоих братьев заносило на ту площадку за порцией экстрима.
Братья переезжают в Лондон, когда Эду по счастливой случайности предлагает там контракт одна студия звукозаписи. Он успел произвести впечатление в Испании не только своими кроссами по автомагистрали, в большей частности - песнями. Этому человеку доверяют Вульфхарды, так что Эдвин соглашается. За пару лет он успевает выпустить несколько хитов и даже стать владельцем той самой студии, которую на него переписывают по завещанию. Казалось бы, что теперь можно и дальше свергать олимпы славы, да только неожиданный звонок, последующий ледяной тон с приказом заставляет уехать в Генриетту. Эд не имеет права отказаться. Его утешает лишь голоса сестёр, которые там тоже будут. А ещё их ждёт своя вендетта, которая по непонятной случайности тоже там обитает. Совпадение? Столкновение родной крови. Эдвин продаёт студию в Лондоне и приобретает новую в Генриетте. Он почему-то чувствует, что останется здесь надолго. Тем более жизнь научила его рисковать и не оглядываться.

he, won't touch you like i do,  he, won't love you like i would,
--✂-- he don't know your body,  he don't do you right --✂- ♦ love you like i would ♦

<div class="name"><b><a href="http://henrietta.rusff.me/viewtopic.php?id=1119">ЭДВИН КЛИРУОТЕР</a>, 43</b></div><div class="info">гримм-волк, композитор, музыкант, владелец студии звукозаписи; я не буду тебя больше [ждать]</div><div class="polosa"></div>

КОНЕЧНО РЕАЛЬНО. А КТО ГОВОРИТ, ЧТО НЕТ? ПОЙДУ В НЕГО ПЛЮНУ!хдд Я ВЕРЮ В ТАКУЮ ДРУЖБУ!!!
очень хорошая фирма. буду рекомендовать всем хд бесплатная реклама в дальнейшем. поставлю билборд!хд
это что за заветы такие? бухать, бухать, ещё раз бухать?))))
да я просто спросил как в туалет пройти, а ты рассказывал какой из них самый приличный хддд а потом мы вспомнили просто, что Курт Кобейн написал там одну из своих песен!

привет!) заявка - пожар, огонь, туши!хд
хотел поругаться на навязчивую рекламу очередного голливуда, но увидел, что это старгазм, на который всё никак не дойду, ибо было не к кому. не люблю приходить на проект так просто. надеюсь, что я по адресу хд потому что хотел как-нибудь дойти томом, но не знал куда хд
p.s. вообще у меня даже анкета готова хд только пару штрихов осталось хд
что там в таких случаях кидают? а, пример поста, да))

je sais que l'amour ≠ n'est pas facile pour-----------------------------------bambola, mi butterai ♛ bambola e non cambierai prends soins de ton coeur ≠ jouez pas ce jeux-----------------------------------words that came at night because you were lonelyсурикат, iluvu, bab's ♥

https://join.skype.com/cBGq4wHpMmCu

lorde – everybody wants to rule the world // the score – unstoppable // johnny cash – god's gonna cut you down // milck – devil devil // feder feat. alex aiono – lordly // within temptation – paradise // amaranthe – boomerang // hurts – somebody to die for // digital daggers - the devil within
... ... ...
несколько застывших невесомо на губах слов от джереми макгрейна, парочка советов от психа с учёной степенью : «слушай музыку. закрывай глаза, если понравилась какая-то песня. улетай за ней куда-то высоко в космос, звёзды оценят твоё тёплое присутствие рядом, ведь они такие мёртвые, такие холодные. а ты каждый раз герой, ведь выбираешь жизнь. касайся своих волос, буди воронов, пусть они покинут твою голову, вонзая острый клюв в твои мысли, орудуя там и лишая тебя вдохновения. прогони их, человек, ты сможешь. забудь на время о работе, отложи свой фотоаппарат, в заряженной плёнке слишком много криминальных кадров, слишком много грязи и крови. ты женат на своей печатной машинке, помолвлен с музой и флиртуешь с клавишами, которые тебя бьют током, себе подчиняя, когда ты касаешься их, чтобы набить текст. много женщин окружают такого, как ты, они смотрят на тебя заискивающе, а ты им лишь глупо улыбаешься, может, даже целуешь и спишь, но это всегда «нет», ведь тебе никто не нужен кроме своего человека, который однажды подарил тебе целый мир. в каком-то смысле ты даже подкаблучник, преклоняясь перед звуками от текста романа [проза]. не забывай про свою семью. она одна и её не выбирают. можно лишь подкорректировать, как лишнюю запятую в твоей биографии, зачеркнув наглядно. не стирай ластиком, не увидят, не оценят. покажи себя, разрисуй анкетный лист чернилами, прояви характер свой смоляной. разбуди вулкан, в котором заражающая всех, как вирус, токсическая лава спрятана. не ставь точку, ещё осталось послесловие, где будет повторяться «и жили вы долго_счастливо». плагиат? уже у кого-то было? возможно, но они не такие, как ты талантливые. встряхнись и иди дальше, не обращая ни на кого внимания. покупай очередную пачку никотина [ты без внимания стал много курить], укрощай им своего зверя с помощью туманного лассо. покупай как можно больше странных майек, выжигай в них пеплом своё имя. рисуй на каждой стене символ своей зависимости, кричи, что тебе нужна доза очередная, можно мелом на асфальте, но лучше потратиться на распылительный баллон с какой-нибудь странного цвета краской, фиолетовой, допустим с неоновым эффектом, чтобы такие же больные, как ты на голову увидели в ночи. гробь дальше своё здоровье, хрипло дыши, теряй сознание от анемии, приходи в себя после кусочка горького шоколада, запивая глотком горького кофе. ты любишь без сахара и молока. у тебя непереносимость лактозы. мечтай о славе, выступлении на большой красивой сцене, где по твоей коже будут ползать змеями софиты, сбрасывая чешую после каждого прочитанного тобой с_тихо_творения. пей больше воды, она тоже нужна, не всегда же тебе употреблять горючее. только не тони в ней. ныряй на самое дно, живи неделями на глубине, а потом появляйся снова в чьей-то жизни с украденным цветком розы и улыбкой. они тебя не ждали. испорть чью-то судьбу, планы, как твои когда-то. сиди со своими друзьями за закрытой дверью, употребляй волшебную пыльцу феи Динь-Динь, уподобляйся Питеру Пэну, ломай стереотипы молодости. ты маленький принц, который недоволен действиями и поступками своей бабушки. высмеивай Амстердам [ты хотел туда сбежать от людей] с их сыром и тюльпанами, смотря новости по телевизору, бросай в экран использованные коробки из-под пиццы. ты терпеть не можешь политику, не понимаешь её. поэтому все люди, которые варят мет в этой теме для тебя китайцы. носи только те самые брюки и пиджак, что тебе в своё время она подарила. отвлекись на набор «сделай сам», чтобы было чем заняться воскресным утром. купи домой старый граммофон, выкини проигрыватель из окна, стань коллекционировать пластинки, проведи одну ночь за решёткой, набери номер своего человека и попроси, чтобы пришёл к тебе в зоопарк, посмотрел на клетку. скажи ему «спасибо». отпусти от себя. нужно проснуться от такого сна, но ты всё ещё слишком болен в своём мире. очнись и выбери уже будущее, выбери жизнь, выбери её, возьми то, что тебе нагадали на гуще, напиши ей стихотворение, одно, ещё одно, скажи, не молчи, что любишь её…»
... ... ...

«Шлюха» — первое слово Джереми.

«Займись делом» — таков ответ Алистера, напускное отцовское наставление. У сына глаза этой твари.

Маленькому Джерри всего лишь год. Как полагается, в нормальных семьях, дети произносят абсолютно другие свои самые ранние изречения. Вот только в семье Макгрейн таких понятий, как «обычный», «банальный», «как все» не существуют. Здесь не будет истории о том, как отец-одиночка полностью занялся своим ребёнком, которого подбросила мать-кукушка в суровую жизнь, забрав с собой гнездо и вообще всё, до последней ветки. Али с самого рождения сына было легче сказать, что он от него хочет на самом деле. Ни-че-го. Зато честно. Не лезь к нему, малыш Джерри. Не смотри на него своими огромными потерянными глазами, в которых тонет твой батискаф, капитан. Не требуй внимания. Останься на глубине [на время]. Тебя найдут, такое сокровище не оставят без внимания должного. А пока Джереми лишь внимает {как всегда} каждой брошенной отцовской фразе на повышенных тонах, следит будто одинокий, ещё не окрепший волчонок за человеком перед ним, что маячит из стороны в сторону, успевая при этом в одной руке держать сигарету, а в другой руке ствол. Мужчина на грани, он пытается сохранять самообладание. Рядом разбита бутылка виски. Повсюду осколки, а руки Алистера изрезаны в кровь. Сегодня он пил, отмечал первое рождение сына. Вообще, Али всегда пьёт, когда хочет веселья. Ему нравится, как горит горло, как пламя вспыхивает внутри и не утекает. Дядюшка Джонни врывается в помещение. Джерри знает его и рефлекторно тянет свои руки навстречу. Джонатан лишь успевает вскользь улыбнуться мальчику и подмигнуть, прежде, чем обрушит целую тираду на своего недо_брата. «Снова вспомнил её? Возьми себя в руки!». И Алистер подчиняется, он успокаивается, делает глубокий вдох, освобождает себя от лишнего, пустыми, холодными ладонями прижимает к груди прокуренной своего ребёнка. На самом деле это лишь демонстративный жест для члена семьи, потому что, когда-нибудь Джонни покинет престол их «медвежьей стаи», о котором Али грезил с самого первого шага по земле. А значит, нужно играть заботливого папочку, ведь Джонатан как никто другой понимает, каково это быть отцом, у него тоже растёт сын [Коннор, любимчик, счастливчик]. Будущий наследник. Не бывать этому,  Джо, так и знай! Джерри каким-то шестым чувством понимает, что нужно именно в этот момент опротестовать мысли отцовские и разрывает комнату громким плачем. Али хочет снова закричать, разорвать свою глотку, но сжимает губы плотнее, проклиная суку-мамашу своего ребёнка. Желая в этот миг одного – чтобы она поскорее сдохла за свои грехи и за то, что его оставила.

Биологическая мать его сына действительно какая-то местная безработная шалава с кукольным личиком, которая раздвинула ноги на первом свидании, любила эксперименты и катание на американских горках без защиты. На таких, как она, смотришь и думаешь – её великолепие невозможно, нереально, нужно проверить подлинность, сделать пробу, поставить свою метку. Разбить бы её фарфоровую кожу о стену, надавить подушечками больших пальцев на сонную артерию, перекрыть кислород, наблюдая за тем, как пухловатые губы умоляют о прощении [скорее, о прощании, крошка]. Эта детка добилась статуса «мисс городская красотка», в прошлом – гимнастка, в нынешнем – скалолазка, чьи ноги обхватывают многочисленные горы, в недалёком будущем – обезображенный труп, который найдут у подножья без одежды. Потому что все они так заканчивают, их унижение когда-нибудь достигает самого пика, словно антоним удовольствию. А ещё эти подобные рискованные девы любят уходить по-английски. Откуда они знают британские манеры? Видимо, от своих любовников, которые издеваются над ними в постели. Биологическая мать Джереми из такого же «элитного рода беглянок», она испарилась с другой выгодной партией, как только у неё перестала болеть после родов промежность. И даже написала записку, чтобы Али купил пакет молока, но прежде, для начала попросила его выкинуть тот, пустой, который он так заботливо поставил на полку в холодильник. О сыне ни слова. Избавилась и ладно.

От отца пахнет горьким лесом и сладкой патокой, которую он принёс домой с работы. Джереми срывается с места, в его руках очередная зарисовка в духе авангарда. Мальчик неплохо рисует, видимо талант достался от мамаши или её родственников. Такие натуры зачастую повёрнуты на творчестве. Али всё ещё помнит, как она обнажённая сидела на кровати и подражала голосу Мэрилин Монро, напевая «I Wanna Be Loved By You», намекая, что то, чем они занимаются дважды в день – это любовь, а не животное принуждение. Алистер безрассудно кивает, думая о своём, когда его сын что-то лепечет, хвастаясь своими разукрашенными набросками. И только бросив взгляд на мальчишку, он замечает, что у него под глазом здоровенный синяк цвета мёртвого моря. Джерри радостно смеётся, когда папа резко притягивает его к себе за подбородок, спрашивая строго «кто это сделал?». Сын тянет время, потому что отец проявил к нему интерес, а выложить всё сразу никогда не было в духе Джереми. Он всегда с удовольствием растягивал слова, когда только учился говорить. Будто смаковал их, пробуя наконец-то на вкус. Слишком медленно собирался, чтобы выйти поиграть на заднем дворе, нарываясь на проблемы и ругань. На самом деле, ему нравилось выводить людей из себя, наблюдать, как их терпение летит в пропасть. Оказывается, мало, кто сейчас умеет скрупулезно терпеть, всем вынь да полож как можно быстрее. Никто не умеет ценить моменты, замереть, чтобы не упустить самое главное. Джерри сдаётся, когда Али начинает трясти сына, словно дырявый мешок, в котором осталась последняя картофелина и она застряла. Будто так, он быстрее расскажет, в чём дело. «Я подрался с Люцианом и разбил ему нос». Алистер довольно усмехается, наконец-то сын начинает становиться похожим на него, он сначала научился ломать кости, прежде, чем ходить. Али гордится Джерри и расщедривается на семейные объятия. Джереми любит отца, настолько, что пользуется случаем и хлопает его по спине, прикрепляя лист бумаги с ярко выраженной фразой «ударь меня, я – заслужил». Он обожает приколы и шутки, из него, кажется, вырастет неплохой комик.

Большую часть своей жизни Джереми проводит в компании Коннора. Между ними небольшая разница в возрасте. Они всё делают вместе, ходят в школу и избивают там тех, кто впоследствии взросления хоть раз называют их «подружками» друг друга. Да, возможно их тесной дружбе можно позавидовать, никому не известно о чём они перешёптываются вдали от всех. Никогда не узнать их самых страшных тайн и сделок. Прежде всего – они семья, команда, банда, Макгрейны, сыны своих отцов, пусть и один из них ослеплён властью настолько, что так и ждёт свержения с трона другого. Джерри всегда встаёт на сторону Коннора. Потому что он – его настоящий брат по крови и разуму. Джереми как собака на привязи, которая сбежала, вырвав с корнями цепи. И Алистера это бесит. Джереми всегда сначала спрашивает Коннора положить ли ему добавки, когда они собираются за общим столом. И Алистер сгибает пополам вилку. Джерри без конца говорит отцу о том, как они с Коннором сегодня стреляли по банкам, а потом переключились на голубей и Али опрокидывает стул, хватая сына за шкирку, как надоедливого мяукающего котёнка. «Ещё раз, блядь, услышу про твою подружку и отправишься в армию. И поверь мне – очень далеко. И твой милашка Коннор не заступится за тебя!» Джереми выплёвывает буквально и в переносном смысле в лицо своего отца «спорим», прежде чем оглушить весь район своим диким необузданным хохотом. На следующий день отец увидел идеально заправленную кровать сына. Джерри проснулся раньше него и если тот решил забыть об их разговоре, то Джереми специально помнил всю подноготную. Он лично заявился в армейский пункт и добровольно написал заявление, что хочет уехать из этого района от греха подальше, лишь бы не видеть больше отцовскую рожу. Как бы с одной стороны не больно было покидать свои родные пенаты, но ему пришлось, скрипя сердцем, оставить город, надев военную форму. По крайней мере, ему было кому писать письма – Коннору, в которых тот его конечно первое время высмеивал и призывал вернуться домой, а не рубить всё с плеча. Но Джереми привык сначала делать, а потом уже думать. Его не изменить. Такова натура этого формирующегося мужчины.

Жизнь в армии оказалась не такой, как себе воображал Джерри. Ну, стреляют мужики, ну орут постоянно «пригнись, ложись». Сдача нормативов и последующие тренировки давались ему в лёгкую – он отличался знатным здоровьем, хоть и подцепил жуткую привычку к курению. Пару лет в армии как-то удалось продержаться, но пришлось хреново, одиноко. Всё время будто отбывал какой-то срок. Джереми постоянно пропадал в отдельном закутке с книгами. Ему нравился запах и шелест страниц, он поглощал снова и снова очередной роман, детектив, научный очерк, так и не насыщаясь до конца. Людские проблемы затягивали с головой, хотелось запутаться в их паутине и срывать эти тонкие петли, что скручивались у горла.

Вернувшись домой, Макгрейн чётко знал, кем хочет стать – психотерапевтом. Он знал, какая судьба ему уготована и какое место станет занимать в «медвежьей» иерархии со временем, так что как и полагается ограничивался позицией приближённого. Джерри беспрекословно выполнял все поручения, слушался исключительно своих и следил за своим отцом, у которого поубавился искромётный пыл, как только сын вернулся из армии. Джерри выбрал колледж, взял завещанный капитал по наследству, который так вовремя пригодился, хоть Алистер и жаждал вложить его в табачный бизнес. Али сначала хотел опротестовать решение сына, но вовремя сдержался, травля Макгрейнов могла бы закончиться плачевно.

Джереми потратил пол жизни, чтобы нормально выучиться, пройти все инстанции. Первый этап – химико-математический колледж – где он чуть не спалил себе брови и не решил сорваться вниз с моста, когда зазубривал ответы для экзамена. Это не армейский самогон, опыты над которым приходилось проходить вовремя службы. Ему пришлось туго, проще было бы наверное спустится вниз под землю и пролезать через слишком узкий проход. Всё же мысль перевестись в горный и стать шахтёром так и пленила с каждым учебным годом. Но Джерри подгоняла будто хлыстом отцовская усмешка, когда он сидел в семейном баре Макгрейнов и у него ничего не получалось. Нельзя сдаваться. Нужно идти до самого конца. Второй этап – высшее медицинское образование – прохождение экзаменационных испытаний для зачисления и защита проекта впоследствии. Если честно, то он чуть всё не завалил. Но его личико сыграло ему службу и пала одна из членов кафедры, тем самым дав путёвку об окончании Макгрейну. Спасибо матери, хоть в чём-то она должна была передать свои генетические способности, а не только в творческих возможностях. Джереми хотел больше всего на свете состояться как личность и представлять из себя не только очаровательный кусок дерьма, коим его всегда считал отец, особенно в те моменты, когда он чёрным котом перебегал на дороге и мешал ему словно специально. Джерри хоть и после всех событий, перестановки кадров в связи со смертью отца Коннора, стал работать в баре, но мог запросто оказать профессиональные врачебные и услуги слушателя, запросив законный двойной тариф. Не в каждом заведении тебе нальёт выпить тот, у кого в кармане есть диплом и разрешение на выписывание лекарств. Вам к пиву орешки или антидепрессанты?

Sylvester Jazz Ahearne
^▬▬▬ Сильвестр Джаз Ахерн ^▬▬▬
24 y.o.

Dominic Sherwood

- полностью укомплектованный колдун-охотник с лицензией ковена Золотой Лилии;
- метаморфизм - учился контролю над метаморфизмом под чётким руководством ковена, в чем преуспел, и с ходом времени смог изменять не только мелкие черты вроде цвета глаз, волос и так далее, но и полностью изменять облик. Однако под влиянием каких-либо сильных эмоций, Вест зачастую теряет контроль над способностью и может против своей воли вернуться в «свою», исходную внешность. Метаморфизм в случае Сильвестра имеет свои негативные побочные эффекты, которые растут по своей силе вместе с развитием способности: долгое пребывание в чужой внешности остро влияет на его психику – в этом состоянии отрицательные черты его личности, ничем не подавляемые, проявляются особо ярко, также нередки и случаи провалов в памяти – Вест может попросту «забыть» какой-нибудь временной промежуток из своей жизни. Впрочем, память со временем восстанавливается;
- меч «Амораккиус», который передаётся по наследству и был преподнесён Весту в 21 год;
- фамильное кольцо Сильверстин династии Глюксбургов с кварцом;
- стило с переплетенными лозами винограда и лилией в центре.

roof was fallin'
let me, love me
without ever letting you know
-----------------»≠«-----------------

Военная операция Третьего рейха против Норвежского королевства, начавшаяся 9 апреля 1940 года и продолжавшаяся до 8 июня понесла свои многочисленные потери. Престол тогда принадлежал многоуважаемой династии монархов Глюксбургов. Поговаривали, что некоторые из членов семьи обладают невероятными способностями. Мало того, что появились неожиданно, заявив о своих намерениях на престол, обосновавшись в замке, так ещё и приехали с берегов Ирландии. Например, старший сын, Георг II, будущий наследник на трон мог передвигать предметы силой мысли, а младший, Павел I, вообще менял внешность и обретал облик своего брата Георга II. Окружающие бросали недовольные взгляды из-за чрезмерной одежды на них, осуждая за слишком холодные сердца, а те в свою очередь старались прятать последствия рунической магии, которую наносили на свои тела. Все домыслы слишком спешно были рассеяны, когда замок Глюксбургов из-за набегов разрушило вражеское войско, подвергшись к ментальной атаке. Факты гласят, что все новоприбывшие члены королевской семьи были убиты. Но это неправда. Они снова сбежали в безопасное место, решив скрыть правду о своём знатном происхождении. Ирландский ковен Северной звезды решил оказать честь, взять обратно своих гостей до их возвращения в Норвегию и приютить снова беженцев под своё крыло, теперь на постоянной основе, скрепив их тайну печатью о неразглашении.

Мама нашего героя, Астрид Борг Хёйби, происходила из той самой знатной династии Глюксбургов, в её жилах текла кровь титулованной особы, передающаяся из поколения в поколение, члены королевской семьи Норвегии были её братьями. Единственная представительница женского пола, бойкая блондинка, которая могла одним взглядом надрать братьям их проблемные задницы. Никто бы не подумал о том, что именно она свяжет свою судьбу с тёмным колдуном, поддавшись его чарам и став изгнанницей из светской семьи с меткой позора. Сбежавшая принцесса в алом кровавом платье. Она думала, что стала первой в своём роде, когда вышла замуж по любви в часовне с тёмным священным союзом за колдуна из семейства Ахерн, за колдуна, семья которого одной из первых начала противостояние всему Норвежскому королевству. За того мага, кто в общем-то в одиночку расправился с четой династии Глюксбургов. Его цель была выследить и убить её, но он тоже ошибся, проникся к ней непонятными чувствами, скорее сильной страсти, ведь «любовь» в его мире лишь сказка. И пусть в то смутное для Норвегии время стоило было ненавидеть всю Германию, но чувствам не писаны законы. Тем более часть Глюксбургов оставила короны на месте пепла и разбитого дома. Недаром говорится в народе, что «любовь зла». И в войне, во всём этом огне страха и ужаса вспыхивает разными оттенками пламени с двух сторон. Сердце Астрид подорвалось на мине Гидеона Ахерна, который стал впоследствии отцом для нашего героя этой истории, как уже вы успели догадаться. Мама Сильвестра вынуждена была уехать в Миднайт вслед за мужем, оставаться рядом с ним, как покорная супруга, когда поутихла буря. Именно там обосновался мистер Ахерн. В родную семью дороги нет обратно, она изгнала её и отказалась принимать. Зато  личная обитель новоиспечённого мужа наоборот только открыла свои врата с распростертыми объятиями.

Первый ребёнок, которого носила под сердцем Астрид, был самый желанный. По ночам, когда женщина спала, Гидеон втайне от неё вершил обряды чёрной магии, жертвоприношения, призывая соблаговолить над его родом и дать ему настоящее исчадие ада. Слава богам и вселенной, что это был не Сильвестр, а его старший брат. Гидеон с лёгкой улыбкой наблюдал за тем, как подрастает его творение, когда наконец-то сын появился на свет. Кажется, ему удалось добиться нужного результата. Особенно, когда все в округе держались стороной их тёмной обители, а в гости перестали приходить подруги, с которыми мать успела найти общий язык за время проживания в Миднайте. Астрид не могла понять, что произошло и с чем это связано. До одного судьбоносного дня, который изменил жизни всей семьи Ахерн. Астрид шла по тропинке на городской рынок, дабы купить как можно больше листьев фенхеля. Она недавно вычитала в одной из книг мужа, что он помогает от злых духов. Хоть эта литература и была художественной, а не научной. Так, может, и ей сослужит службу, да рассеет сомнения, витающие повсюду?  Астрид испугалась, когда её руки коснулась  случайная незнакомка-предсказательница. Она донесла до неё, что та носит под сердцем ещё одного ребёнка и лучше ей найти скорее пристанище в ковене Золотой Лилии, если она хочет его сберечь от злого умысла супруга, который тот приготовит, когда узнает, что жена беременна. Так сложилось, что в роду матери было предначертано разделять ложь и правду, которые окружающие порой путают местами с целью выгоды. Та женщина, которая пыталась с мольбой в глазах заставить её поверить, говорила правду. А ещё она призналась, что муж Астрид блокирует действие сил матери, когда он с ней. Поэтому так часто кружится её голова и отсутствует аппетит. Если сначала всё это списывалось с легкостью на беременность, то теперь приобретало яркий оттенок истины. Первое, что сделала Астрид – старалась не паниковать. Второе – подумала о своём первенце, которого не выпускал из рук муж. Ей было тяжело принять трудное решение, ещё сложнее стало обрубить все концы на пути к дому. Она, как зомбированная, направилась прямиком в ковен Золотой Лилии. Если бы не её способности, если бы не её смелость, если бы не её решительность. Всё, что она так долго строила, в одну секунду разрушилось. Астрид была вынуждена спрятаться подальше от тёмных сил своего супруга, дабы защитить второго ребёнка, что носила под сердцем. Благодаря защите ковена и чарам Гидеон не сразу распознал, куда делась его жена, словно отправилась напрямую к Асмодеусу или Белиалу на рандеву. Потому что наверху её бы вряд ли приняли, узнав за кого женщина вышла замуж. Ахерну ничего не осталось больше делать, как искать беглянку в каждом уголке Миднайта. Для начала. Гидеон лишь только сокрушался, как выдержит путешествие старший сын, который должен для начала достаточно окрепнуть, ведь ему предназначены в дальнейшем важные миссии. Что касается Астрид, то она изо дня в день боялась того момента, когда появится на свет Сильвестр, Вест. Имя ему женщина выбрала в самый первый миг, когда узнала, что беременна. Его имя в честь фамильного кольца – Сильверстин [Silverstein], которое по легенде династии Глюксбургов придаёт обладателю уверенность и силу. Это скорее миф, потому что сколько Астрид его не носила на шее – вздрагивала от каждого постороннего звука. Но, может быть, дело касается мужской части рода? Наконец, когда пришла пора готовиться к рождению Веста, женщина приняла решение бежать после в Ирландский ковен, и если что идти на поражение. Лучше погибнуть от руки своей кровной семьи, чем от хлёстких заклятий мужа. Здесь в ковене Золотой Лилии ему смогут обеспечить лучшую жизнь, воспитать как своего, да к тому же даже есть претенденты. Одна семья, что проявила больше всех сочувствия к Астрид. Они многое поведали ей о похождениях супруга, как и то, что этот колдун несколько лет назад уже пытался добиться похожего результата, да только «жертва» погибла, так и не подарив наследника. Астрид не взяла с собой Сильвестра, лишь только подержала его на руках, прошептав сыну, что тот настоящий Ангелочек, прежде чем покинуть навсегда ворота, что защитили.

В Сильвестре с годами воспитали человека, в котором сочетались нацеленность на результат, твёрдость духа, решительность, вера в себя и свои силы. Мальчик достаточно рано научился разговаривать и отличался от других детей слишком серьёзным взглядом. На самом деле, так лишь казалось со стороны. Но если узнать его получше, то кардинально можно изменить мнение, чаша весов в безрассудстве явно перевешивает. Новоиспечённая семья не стала утаивать от него, что усыновили Веста, да и внешним сходством он явно не мог похвастаться с ними. Они только скрывали страшную тайну его семьи, лишь упоминая, что биологические мама и папа пропали без вести. Отчасти это было правдой. Сильвестра пытались воспитывать в строгости. Ключевое слово «пытались». Так это было слишком трудно. Единственное, с одной стороны хорошо, а с другой плохо – Ахерн всегда шутил, шутит и будет шутить. Причём как удачно, так и не очень. Сильвестр вместе со всеми, кто находился под защитой ковена, старался следовать сформировавшемуся укладу, учиться и тренироваться. Он как-то прознал об одном месте, которое не шибко пользовалось популярностью под названием «библиотека», расположенное фактически под самыми звёздами Золотой Лилии. Ему настолько понравились книги на полках, что тот частенько прогуливал методологию защиты и подготовка к проявлению способностью. Сильвестру было проще черпать знания огромной ложкой из книг, чем спозаранку слушать вещания слишком нудного «профессора», который так себя называл в их ковене. Да он сам некоторые фразы зачитывал из своего источника, а не наизусть. Ахерна наказывали чаще, чем Лора меняла свои многочисленные образы. На удивление, она не стала изменять себе по мере их взросления. Благо разница в возрасте между ними была ничтожно мала, так что все, кто вырос под крылом ковена, назывались братьями и сёстрами друг друга. Сильвестр, будучи общительным, даже гипер-общительным по своей природе, всегда заводил себе друзей и старался разнообразить их досуг своим обществом. Некоторые называли его в шутку «прилипалой», но просили в который раз рассказать какую-нибудь байку. У Ахерна был талант выдумывать необычные приключения, лучше бы он не экспериментировал подобное с заданиями, что выдавали им местные умы и тем более друиды, которых невозможно обыграть в эту игру с сочинениями. Вест постоянно был непоседой, шкодливым и безмерно активным. Со стороны ждали, что у него активизируется способность, связанная с энергией, а вместо этого его настиг метаморфизм. Как думаете, что тут же сделал Сильвестр, как только более-менее освоил первоначальные шаги к конечному результату? Конечно же, перевоплотился в учителя по оружию. И хоть это было скорее похоже на мерцание, искру, которую не заметишь, если в этот момент моргнул, но будучи упрямцем, Ахерн принял решение как можно чаще практиковать свои навыки владения.

Вест всегда любил переложить ответственность на другого человека, именно поэтому выбор его оружия в момент наступления обязательных учебных состязаний в ковене пал на меч, хотя он предпочёл бы клинок или молот, но Ахерн тогда доверился решению своего друга – Криса, с которым больше всех подружился в местном «лагере ЗЛА» [как часто называли ковен между собой, а если расшифровать, то – золотая лилия ада]. В тот момент Кристиан всего лишь ткнул пальцем в небо, когда в первый раз делали выбор с каким оружием начать тренировку. Сильвестр даже не догадывался, что оно в итоге будет судьбоносным и даже чувствует в себе тонкую грань связи с мечом короля Артура, о которых так много страниц перелистнул. Кстати, что касается уверенности, то не всегда Ахерн умел сохранять ледяное самообладание и владение ситуацией. На своей первой инициации Вест настолько перенервничал, что когда пришла пора нанести ему руну, он попытался «перенести эту встречу на часок-другой». И дело вовсе не в том, что Сильвестр боялся боли, а в том, что среди других собравшихся рассказывали, как был случай, когда кто-то не смог пережить начальной руны, сгорев дотла за считанные секунды. Не достоин поцелуя Ангела. Благодаря уговорам старейшин, которые присутствовали на посвящении и такой «приятной» возможности оказаться в яме позора, Вест всё же осмелился. Так что не все будущие полноправные стражи города изначально обладают стойкостью. Если и горел дотла в тот час Вест, то только от многочисленных направленных на него взглядов и усмешек.

Молодой человек частенько за всю свою жизнь помимо того, что любил набивать себе, шишки, как на теле, так и за своё поведение, ещё к тому же слыл отчаянным спорщиком. Например, за то, что он иногда любитель пофантазировать и посочинять - ему могли бросить в лицо обидное «врун». Естественно, Сильвестр подобное прозвище терпеть не желал и шёл в бой, вызывая оскорбителя на дуэль. Потому что он во-первых, прав, даже если эта лишь в его голове, а во-вторых, он не лжёт, а просто всего лишь придумывает. Это абсолютно разные вещи, разве нет? Те, кто только знакомились с Сильвестром, не знали, каким мучительным терпением нужно обладать, чтобы сдержаться и не надавать ему как следует. Так что зачастую, Вест шёл напролом и нарывался на неприятности. Его чертовски бескомпромиссная натура заводит в тупик каждого, кто захочет с ним спорить. Он заставляет людей неметь от отчаяния и забиваться в угол, когда поднимается вопрос о чьей–то личной инициативе. Никогда и не при каких условиях он не доверит чужим рукам управление своим «кораблем», а за любые революционные поползновения вышвырнет за борт зачастую, даже не указывая провинившемуся на его ошибки. И плевать, что среди своих друзей он прослыл упрямым ослом, способным, скорее проломить стену лбом и разбить его в кровь, чем остановиться - иногда он все же склонен к самоанализу и неутешительным выводам о том, что надо учиться принимать чужое мнение. Однако все его черты характера за почти двадцать пять лет жизни пустили в нем толстые корни и едва ли когда-нибудь представится возможным их выкорчевать. Наступить на горло своим принципам для Веста подобно самой нелепой смерти, какая только была зарегистрирована за всю историю. Он слишком горделив и несгибаем, его упрямство бурлит в нем подобно раскаленной лаве, стоит только заикнуться о своем мнении. Ты можешь даже не пытаться ползти к нему с возражениями или любым способом опровергать его точку зрения, даже если это будет выражено в самой корректной форме и подано как неплохой компромисс. Он ни разу не претендовал на звание «настоящего мужчины», коим так любят бросаться девушки в попытках вызвать у парня приступ себялюбия и гордости. Напротив, мистеру Ахерну претят любые упоминания о его так называемом благородстве, поскольку кому, как ни ему самому знать, что он далек от идеала и что причислят к лику святых скорее его друга-алкоголика, чем несгибаемого Веста.

Что касается дальнейшего образования после 18 лет, как только Веста и других пустили в свободное плавание, то оно было предрешено. Ахерн всегда увлекался правом, изучал законы в свободное время и среди своих пользовался неплохим чутьём ищейки. Ему нравилось находить ответ на искомый вопрос. Он готов всегда в лепёшку расшибиться, лишь бы найти выход из лабиринта. Наверное, поэтому Сильвестр с поступил в колледж на определённую специальность и получил после многочисленных испытаний законную корочку специалиста в юриспруденции. Учёба всегда давалась Сильвестру только после того, как он хорошо попросит её перекочевать в свои руки. А тут ещё и юридический факультет, что с недовольством ворчал, пока перебирался на ладони Ахерна. Ему пришлось брать дополнительные нормативы по языкам и научным спецификам, периодически утверждать правоту доказательствами и приводить проверенные факты. Вест уже в который раз пожалел, что не пошёл на спокойный литературный гуманитарий или музыкальную специализацию. Сильвестр рос весьма творческим человеком из-за любви к татуировкам, эскизы которых периодически делал, особенно на скучных лекциях. Он даже придумал себе псевдоним Разрисованный принц [Inked Prince]. Благодаря накопленной методологии учений, Вест смог стать достаточно неплохим городским стражником и даже найти себя на поприще тату-мастера. Сильвестр слишком тонко подходит к своей работе и всегда достаточно индивидуально старается наносить придуманные лично работы.

♦ весьма начитанный молодой человек [не всё же тренироваться], может поддержать любую тему, особенно если это касается алхимии;
♦ в нём ни на йоту нет грации и осторожности, если он в гордом одиночестве. так что в разведку его без сопровождения посылать не стоит, этот «шпион» наступит на ветку, которая хрустнет под его ногами и обязательно выдаст себя - за ним нужен глаз да глаз, Вест ведь запросто может без спроса съесть что-нибудь на важной миссии или выпить. и кто будет виноват? вы, конечно. ещё и на себя перекладывать ответственность - не для Сильвестра;
♦ хоть и ненавидит командную работу, но сквозь зубы терпит и старается поддерживать всеобщий дух;
♦ много курит, много пьёт, сквернословит, любит приврать, быстро пьянеет - идеальный зять. нет;
♦ обожает, нет, просто ужасно обожает кошек и всё семейство кошачьих;
♦ любит готовить, разбирается в этом весьма неплохо;
♦ творческий человек, увлекается музыкой, а особенно рисованием - сам придумывает себе рисунки для новых татуировок и по возможности накалывает их специальными заговорёнными защитными чернилами [секретные ингредиенты не разглашает - нет, не слышится там кориандр] дабы вся тёмная рать, уже чуть дотрагиваясь до него подумала хорошенько, прежде чем нападать. Действие по принципу обычной руны - потом это просто татуировка;
♦ амбидекстр;
♦ у Веста гетерохромия — один его глаз голубого цвета, другой карий;
♦ любит покушать, если не покушает — просто бе-ги-те!

• связь: есть у Лоры, если что покарает

- eos