MORTIMER "MORTY" ABRAHAM BATEMAN
Мортимер "Морти" Авраам Бейтман

Matthew Daddario
х х х х х х х х х х х х х х х х х х х х х

⊗ дата рождения/возраст 12.02.1988 [31]	⊗ родной город Нью-Йорк, США
⊗ ориентация пан	⊗ род деятельности хирург-ортопед, больница университета им. Дж. Вашингтона

БИОГРАФИЯ
“I'm King of the clouds, I get lifted”
х х х х х х х х х х х х х х х х х х х х х
Нью-Йорк, стоянка номер 17, трейлерный парк, передвижной домик зеленоватого оттенка, разрисованный невообразимой вуалью времени 80-х годов, все друг друга знают, всем друг на друга наплевать, ибо если твой фургон припаркован здесь уже не первый год, или ты вдруг даже только-только обосновался здесь, с облегчением выдохнув, что тебе повезло урвать местечко на всю оставшуюся жизнь, это означает одно – ты в жутком дерьме. Здесь я родился. Меня зовут Мортимер [моё полное имя, которое я изменил впоследствии до сокращённого Морти] Винтер. Пока что Винтер. Второе имя - Авраам в честь дня рождения Авраама Линкольна. Здесь я прожил пять ужасных лет, часть из которых не вырезать никому. Даже соседскому мальчишке Майку, который был старше меня на два года и у которого отец любил, выпив, выяснять отношения, угрожая карманным ножичком. Надеюсь, хоть сейчас его посадили надолго, а не как в прошлый раз назначили исправительные работы после того, как тот сделал пару отметин лезвием на своём лучшем друге, таком же забулдыге.
Моей матери было шестнадцать лет, когда та забеременела от взрослого самодостаточного мужчины, которому она соврала о своём возрасте, на одной из клубных вечеринок. Ей, наверное, стало жалко только её маленький комочек, который мамочка носила девять месяцев под сердцем, ведь она не собиралась от меня избавляться, даже когда виновник залёта решил ретироваться, всячески игнорируя и не признавая моё существование в теле девушки, которую он обрюхатил, а вскоре мой биологический отец и вовсе оставил нас, дав как можно больше денег на аборт и пригрозив моей маме, что расправится с ней, если она его не послушает. Кстати, у моей матери красивое имя – Кэндис или просто Кэнди, но чаще всего её называют «Детка» или «Куколка», реже – «Крошка». Простите, её имя было красивым. Она была упрямой и думала, что мой биологический отец не узнает правды.
Когда я появился на свет, маме пришлось бросить учёбу и навсегда забыть о возможности пойти в какой-нибудь худо-бедный бесплатный колледж, забыть о том, что можно выучиться на секретаршу или помощницу юриста «pro bono», освоить компьютер, приобрести какие-нибудь ещё другие профессиональные навыки. Хотя, наверное, можно было как-то приспособиться и задуматься обо всех мелочах тщательнее, выстроить план, спихнуть меня бабушке, которая итак жила вместе с нами и заботилась обо мне, когда моя мать брала сверхурочные смены в кафешке быстрого питания. Но мама решила в какой-то момент кардинально иначе. Она просто выбрала, что называется «лёгкий путь», быстрые деньги. Мать стала проституткой, которая предлагала помимо себя ещё и волшебный порошочек с «сахарной пудрой». А со временем, она и сама к нему пристрастилась. В начале, всё даже шло хорошо – у нас стали водиться деньги, мне покупали игрушки и кое-какие вещи, которые воняли не какой-то там тухлятиной из магазинов поддержанной одежды даже после трёхразовой стирки, а свежестью и чем-то ещё незнакомым. Новизной. Непонятный мне до того момента запах. Но наша эйфория продолжалась недолго. До того злополучного рокового дня…
В тот день я потерял двух моих самых близких и единственных людей – бабушку и маму. В тот день мне исполнилось пять лет, и я пытался с первого раза затушить пять воткнутых горящих свечей в мой именинный торт. У меня это не получилось. Зато вышло у нашего гостя, который решил навестить мою маму и преподать ей какой-то урок, как мне удалось разобрать. Что за урок? И почему он ворвался стремительно в наш трейлер, открыв нараспашку дверь и впустив внутрь вперемешку вихрь своей злости и неугомонного ветра, который избавил от горения праздничные свечки? Гость, недолго думая, тут же набросился на мою мать, схватив её тонкую шею своими огромными руками, приподнимая за неё в пространстве. Мне хоть и только исполнилось пять лет, но уже тогда, благодаря бабушкиным сказкам о рыцарях в доспехах и маминых рассказах о представлении настоящего мужчины, моя реакция не заставила себя долго ждать и наблюдать за тем, как мучают мою маму. Гость был слишком высокий, как мне показалось, и мой рост позволял лишь обхватить его за ногу, выбивая маленькими кулачками со всей силой какой-то неопределенный нервный ритм. «Отпусти, отпусти мою мамочку!» Я кричал эту фразу снова и снова, задумал повторять её до тех пор, пока здоровяк не выполнит мой приказ, пусть и голос при этом был какой-то срывающийся, писклявый, детский. Но гость поступил, как последний подонок. Он отпихнул меня брезгливо в сторону, даже не обращая внимания, что я стукнулся лбом обо что-то крепкое, отлетев в дальний угол. Хоть мне сильно досталось, хоть сознание меня в этот момент покинуло, сквозь пелену событий до меня доносились фразы здоровяка, что душил мою маму. «Я же оставил деньги, чтобы ты избавилась от него. Отдай мне их. Верни всё до последнего цента. Или ты умрёшь. И твоя мать умрёт. И твой бешеный щенок!» Я попытался открыть глаза, попытался пошевелиться, подняться и продолжить дальше отметеливать этого подонка, но силы покинули меня. Я падал, проваливался в тёмную бездну. Я больше не слышал ничего. Пустота накрыла меня с головой. Этот «гость» оказался тем самым моим биологическим отцом, но об этом мне только предстояло узнать. В будущем. Ведь он сбежал с места совершения преступления.
Яркий свет вернул меня к жизни. Сколько я был в отключке? Неделю? Месяц? Всего пару дней. Так сказал врач, который будто по волшебству оказался передо мной. А я подумал сначала, что это ангел или даже Бог, пока привыкали глаза к царившей атмосфере. Но уж мне-то известно, как выглядит доктор, в последний год я постоянно болел ангиной, и моя мама сильно за меня переживала, заставляя бабушку водить меня по бесплатным клиникам, где работали её знакомые. Кстати, где моя мама? Где бабушка? Может, это был сон и меня просто в очередной раз привели на приём? Но я в последнее время не болел. Сколько прошло времени? Врач молчал. Он вышел, не ответив, приведя с собой через какое-то время незнакомую женщину. Это оказался социальный работник. В силу того, что у меня нет родственников…Стоп! Как это нет? И тогда мне рассказали всё. Про то, что меня нашли среди двух мёртвых женщин, про то, что убийцу, нашего незваного гостя поймали, когда он пытался расправиться со мной [спасибо соседям, разборки в трейлерных парках – жуткое кровавое месиво] и сейчас ведётся судебное разбирательство, про то, что у меня перелом ноги и сильный ушиб головы, про то, что мне повезло, повезло, что я выжил. Но повезло ли мне? Я лишь молча слушал, отстранённо уставившись в какую-то определённую точку на соседней стене. Она манила меня своим одиночеством и однотонным цветом. Я такой же однотонный. Теперь в этом мире я совершенно один. Мне бы сейчас разрыдаться, биться в истерике, звать мамочку и бабушку обратно, но в сказках и рассказах настоящие рыцари и мужчины терпят боль, смахивая слезу лишь тогда, когда их никто не видит.
Пока я лежал в больнице и с каждым безумно длинным днём шёл на поправку, мне удалось завести себе настоящего друга – того самого врача, который встретил меня первым в моей новой жизни, который помог мне справиться с возникшими трудностями, который сидел у моей кровати первое время в те моменты после страшной новости о моём новоявленном сиротстве, который заставлял меня есть через силу и разговаривать с ним, когда мне ничего не хотелось. Этот доктор спас меня, спас, выходя за рамки клятвы Гиппократу. Как оказалось, он был не просто обычный врач, он оказался главой отделения, и ему к тому же принадлежала эта больница. Как доктор позже объяснил, ему досталось огромное «наследство» из-за какой-то страшной катастрофы, произошедшей с ним, его женой и ещё несколькими врачами, вследствие чего им выплатили очень много денег, как компенсацию за причинённые «неудобства». Забавно, но даже с такими людьми, которые выросли не в трейлерном парке, а где-нибудь в чистеньком районе с обустроенной рядом аккуратной новенькой детской площадкой, происходят страшные вещи. Моего нового и единственного друга звали доктор Энтони Бейтман. Но он умолял его называть Тони потому, что ему нравилось, как произношу это имечко. Я так и делал. Мне казалось, что готов сделать всё, что этот добрый врач пожелает, ведь он вернул меня к жизни. Время с ним пролетало незаметно, и вот мы уже исключительно неразлучные Тони и Морти. Два друга. А в последнее время в мою палату зачастила и супруга Энтони Бейтмана – Кристина. С ней мы ходили в кафетерий, когда у неё выкраивалась свободная минутка перед операциями, и когда её муж был занят своими делами по спасению жизней, ведь она тоже, как и Тони, практикующий врач – хирург. Мне нравилась Кристина, она меня постоянно смешила и рассказывала забавные истории о том, как в юные годы переборщила с текилой и стала врачом. Теперь она не употребляет этот напиток, ведь Кристина уже врач, да и пить вредно. А ещё эта добрая женщина читала мне те же самые сказки и кое-какие новые, которые обычно читала мне бабушка и иногда мама. Как же я по ним скучаю.
В день выписки я был мрачнее тучи, ведь этот день означал одно – в моей жизни больше не будет Кристины и Энтони Бейтман. Мне захотелось, чтобы у меня снова что-нибудь сломалось или заболело, лишь бы остаться с ними подольше. В мою палату в этот день семейная чета врачей зашла счастливо улыбаясь. Интересно, неужели они рады, что наконец-то избавятся от общества сиротки? Это так они меня провожают? Но нетерпеливый рот Кристины выдал такое, отчего моё настроение кардинально изменилось, пересекая планку с объявлением «ужас». «Морти, ты бы не хотел, стать нашим сыном? Нам разрешили усыновить тебя.» И я расплакался. Как капризная девчонка, у которой отобрали куклу, преждевременно сломав ей последовательно голову, обе руки и обе ноги, отрезав волосы и выколов глаза. Все мои слёзы, все мои внутренние переживания выходили наружу, я никак не мог остановиться, сотрясаясь от рыданий. Я слышал только, как вокруг все засуетились, приговаривая «воды, дайте ему воды, у него же будет обезвоживание!», а потом ощутил крепкие объятия моих будущих родителей. Они обнимали меня точно так же, как бы это сделали мама с бабушкой. И тогда я ответил. Коротко и быстро. «Да».
Жизнь у Бейтманов мне нравилась. Ещё бы. Уж их дом был в тысячу раз лучше, чем я мог себе представить в своих фантазиях. Кстати, мы переехали из Нью-Йорка в Вашингтон, ибо там мои новоиспеченные родители пожелали открыть свою частную практику, благо деньги им позволяли открыть целый город частных клиник, ведь у них осталась больница в Нью-Йорке, куда им приходилось иногда срываться по неотложным делам. Ну а я, тем временем, развлекался в обществе доброй соседской девчушки, которая подрабатывала няней, копя деньги на колледж, или её мать иногда оставалась со мной, заставляя меня читать книги и учить материал, который я буду проходить только в будущем году. Можно сказать, что благодаря ей отчасти, когда настало время мне пойти в школу, то мне там повезло преуспеть и оказаться в списке лучших. Я не был никогда тем, кто ленится и скрупулёзно учился, а если мне что-то становилось непонятным, то обращался к своим родителям. Они всегда помогали, даже если это не требовалось. В свободное время мне нравилось гонять мяч во дворе, как обычному парню, увлекался стрельбой из арбалета на профессиональном уровне и боксом. Даже обставил комнату выигрышными кубками. У меня появились друзья и знакомые, с которыми я первый раз попробовал алкоголь, после чего нам здорово влетело от одного мужчины, который пожаловался на нас, когда увидел наши напитки, неприкрытые шуршащим пакетиком. Да, я смело могу сказать, что разгуливал в дневное время с бутылкой чешского пива в пятнадцать лет, и мне за это не стыдно. У меня даже была девушка, которая мне очень даже нравилась, но, когда у нас состоялся выпускной, она решила, что нам стоит расстаться, ведь она уезжает учиться на юриста в Бостон, а я..а я, как и мои родители хотел стать врачом, хирургом, поэтому подал документы в Университет Вашингтона в Сент-Луисе на факультет физико-математических и естественных наук, где они получили своё образование.
Это высшее учебное заведение полностью соответствовало моим требованиям, которые я выстроил лично для себя в своей голове. Ведь, если и бежал, то за своим будущим. Дети всё равно рано или поздно вылетают из гнезда. Как только я ступил на порог университета, то тут же словно зарядился какой-то совершенно иной атмосферой, воздухом, которым хочется дышать постоянно. По мере того, как вливался в новую жизнь, я даже ни секунду не задумываясь, записал свою фамилию в дополнительные организации – студенческий совет и команду по плаванию. Учёба давалась мне совсем уж нелегко, затягивала меня всё глубже с каждым днём, я даже за время своего пребывания в высшем учебном учреждении, не успел, как следует развлечься. Загружал по полной программе – поставил цель учиться, а не просто так посещать занятия и ходить слушать бездумно лекции. Обессиленный, я частенько засыпал в библиотеке и просыпался от того, что меня будит кто-то из знакомых. Так я познакомился со своей будущей лучшей подругой, Лили, которая так же, как и я училась теперь на факультете физико-математических и естественных наук. Девушка перевелась из другого университета. Я стал первым, кто завёл разговор и предложил подруге [сам же любопытства ради] дополнительно пройти программу обучения на подготовительных медицинских курсах (Pre-Med). Домой приезжал только на праздники, выходные и каникулы, со своей семьёй в остальное время общался по скайпу. Родители были страшно рады выбору будущей профессии. Они даже не сомневались в том, что из меня получится настоящий врач. После успешного выпуска из университета и не менее успешной сдачи теста MCAT (Medical College Admission Test), я уже чётко знал, что теперь обратной дороги нет, только одна – медицинская школа. Продолжив обучение и, преодолев собеседование, экзаменационные этапы, меня зачисляют. Нагрузка, с которой я сталкиваюсь, уже не удивляет. Когда наконец-то наступает пора практики, я выдвигаю свою кандидатуру в больницу университета имени Джорджа Вашингтона. Как и все прохожу отбор на общих условиях. Как и все провожу по несколько дней в смотровой, чтобы научиться мастерству. Как и все не могу решить, какая область ему ближе – кардио, нейро, детская, общая хирургия? До одного случая. Пока в моё дежурство однажды привозят моего бывшего одноклассника, звезду школы, спортсмена, которого нужно собрать по частям из-за крупной аварии на дороге. Что это? Знак? Всё-таки неспроста судьба решила надо мной таким образом поглумиться? Травматология и ортопедия – две составляющие, которым я не придавал серьёзного значения. Но после того судьбоносного дня и многочасовой операции, сделал свой выбор. И он стал осознаннее, чем у остальных. Я стал ещё ближе к своей мечте стать хирургом, проходя интернатуру, затем ординатуру. Жизнь интерна не очень радовала, особенно, когда удавалось поспать из-за смен каких-то четыре часа, разрывая их по частям, разбрасывая на сорок восемь часов. Когда-то удавалось задремать на полчаса в дежурке, а когда-то, если повезёт, на целый час. Скрасить моё тяжёлое времяпровождение мне помогла девушка, Изабелла или просто Иззи. Она тоже, как и я, постигала все прелести существования в оболочке интерна. Так что теперь на сон оставалось всего три часа, ведь четвёртый я дарил Иззи, как и она мне. Наши отношения развивались стремительно, ещё бы, мы большую часть нашего времени проводили на работе вместе, а после двух совместных лет уединения по дежуркам, вообще решили жить бок о бок. Мы сняли весьма неплохую квартирку рядом с больницей, чтобы успевать на лучшие операции и нарабатывать себе часы практики.
Сдав успешно экзамены и став ординаторами, нам взбрело в голову на радостях пожениться. Счастье нас переполняло и, казалось бы, что в этом плохого? Мы давно вместе, любим друг друга вроде, да и секс обоих устраивает, так чего же тянуть? Свадьба прошла скромно, вместо обеда мы просто сходили и расписались, вернувшись обратно в больницу уже в статусе мужа и жены. Непонятное чувство. Наверное, всё-таки нужно было тогда сыграть пышное празднество, с фраком, платьем и фатой, сотней гостей. Быть может, моя жена не покончила бы с собой, узнав, что беременна?!
Всё началось после того, как Иззи сделала тест. Мы тогда стали настоящими врачами, хирургами, определились со специализацией, доказав комиссии, что годы интернатуры и ординатуры не прошли даром, что заслужили это право – спасать жизни. Мы тогда впервые почувствовали, что станем настоящими родителями, как знаменательно совпали эти два события. Вернее, ощутил предшествую радость отцовства только я, ведь моя жена отнюдь хотела избавиться от ребёнка. Моя жена не умела плавать и именно эту смерть она выбрала для себя и для так и не родившейся нашей дочери, как удалось мне выяснить, исходя из сведений о вскрытии. В субботу Иззи уехала на уик-энд на озеро подумать о том, что наша жизнь изменится с рождением нового члена семьи, а уже в воскресенье, мне позвонил сторож из Лейк-Шор, где мы снимали домик, чтобы отдохнуть, и сообщил мне трагическую новость. Я не должен был её отпускать, я обязан был поехать вместе с ней. В смерти жены до сих пор виню исключительно себя. Хотя всё ещё не понимаю, зачем она это сделала и что именно в нашей чудесной совместной жизни её не устраивало?
Я всегда мечтал узнать кто мой биологический отец и благодаря приёмным родителям, попросил их выяснить через наших общих знакомых, служащих в управлении. Мне хотелось посмотреть в глаза этому ублюдку, из-за которого лишился матери и бабушки. Если честно, то я хотел убить его, но месть может быть и другой. Хотя на самом деле, лучше бы никогда не знал кто он. Более мерзкого человека в своей жизни не встречал. Но мне стало чуть спокойнее от того, что этот человек оказался за решёткой. Справедливость восторжествовала. Как мне удалось выяснить - мой биологический отец убил свою жену и за это оказался приговоренным к пожизненному заключению. А ещё я узнал, что у меня есть сводная сёстра, и не одна, а целых четыре. Биологический отец преподнёс эту новость после своей смерти в тюрьме – выслав четыре кулона в виде арбалетов, приложив подробную записку с рассказом. Чисто символично, ведь он тоже стрелок - убил свою жену и мою мать. И кто знает, сколько ещё у него жертв. Может быть тоже четыре? И если трое из моих сестёр, как и я испытали судьбу попасть в программу опеки, то другая сестра прожила с этим мудаком бок о бок некоторое время под одной крышей. Её зовут Руби, и она моя ровесница. Мне захотелось познакомиться и узнать каждую из них. Но сначала я решил подобраться к старшим сёстрам, тем более они так же, как и я, жили в одном городе. Руби приехала позже к нам сама. Она также хотела познакомиться со своей роднёй. Вот только у неё была неполная информация и переубеждать её в этом я посчитал нужным повременить. Девушка знала лишь о сёстрах, но не о моём существовании. Я решил, что на том этапе будет правильней всего не знать ей о том, что у неё ещё есть брат. Поэтому постарался просто быть обычным знакомым. По мере того, как я узнавал девушку, вызвался ей помочь освоить искусство стрельбы из арбалета и со временем, мы даже подружились.
Оттягивать правду сейчас становится всё сложнее. И в какой-то момент наступит тот роковой день, когда я обрушу на её хрупкие плечи эту правду. Но пока просто сделаю ей небольшой подарок, сувенир, нашу отличительную черту семейного наследия.

ХАРАКТЕР
“You better say my name like — The good, the bad, and the dirty”
х х х х х х х х х х х х х х х х х х х х х

Дед бы точно мной гордился, если бы дожил до этого дня, не смотря на все оплошности, из меня вышло то, что так хотел видеть мой родственник. Морально сильного, устойчивого и уверенного в себе мужчину, который не сворачивает с выбранного пути, каким бы он не был, если, конечно, сам не опускает руки, или не решает, что оно ему просто напросто не надо. Я умею подавлять любые свои желания в угоду роду, семье, чести, гордости и так далее по этому обширному списку, и, наверное, это все же сильная сторона, - потому что каждый раз такой выбор даётся мне весьма нелегко.
Если вы решили со мной познакомиться, то первое, о чём начну говорить, так о своих недостатках. Я почему-то абсолютно уверен, что знать о моих положительных чертах людям необязательно, а вот узнать все мои “загоны” нужно. Считаю, что состою из одних недостатков. И в чем-то, наверное, прав. Я смутьян, грубиян, бунтарь и драчун. Предпочитаю тактику рукопашного боя вместо того, чтобы на словах о чем-то договориться. Просто мне так проще, да и это откровенно расслабляет.
Моё упрямство не знает границ и зачастую только из-за навязчивой идеи быть в противовес всем иду против своих же желаний. Порой кажется, что я вообще не знаю, что такое “компромисс” да и даже не пытаюсь это сделать. Предпочитаю нагонять на себя мрачный и суровый вид, что мне, в общем-то, неплохо удается. Мало кто желает связываться со мной только потому, что боятся, что я при первой же встрече надаю им в табло.
Такой человек, как я - это настоящая эмоциональная буря; умею чувствовать на полную катушку, все мои эмоции легко развиваются до абсолютного максимума, - ненавижу страстно, люблю до безумия, издеваюсь изощренно, вламываюсь в чужой мозг не церемонясь. Подвержен перепадам настроения, оно меняется постоянно, и иногда это производит впечатление легкого безумия - только что бывший в сильном раздражении и спорящий с кем-то, я через пару минут уже легко и спокойно улыбаюсь, перекидываясь шутками со знакомыми. Очень вспыльчивый и долго отхожу. На самом деле жуткий ревнивец, но никогда не покажу этого на людях, буду лучше кипеть внутри, сжигать взглядом, пока любимый человек флиртует невзначай с кем-то на стороне. Не волнуйтесь, вас я не трону, зато с тем, кому вы строили глазки, мне придётся выйти и серьёзно поговорить. Не люблю, когда меня держат за дурака и слишком долго пытаются объяснить какие-то элементарные вещи, как объясняют ребенку, что 2+2 будет 4. В принципе не прислушиваюсь к чужому мнению, если только оно не связано с близким мне человеком, хотя ради приличия порой киваю головой и делаю вид, что слушаю.
Неявный лидер - не из тех, кто держит вокруг себя кучку прихлебателей и всем своим видом показывает, что "я король мира", но тот, кто в критической ситуации действительно сможет собраться и найти решение, поведя людей за собой. Дерзкий, нахальный, обычно нахожусь на виду, участвую во всем, что кажется мне мало-мальски интересным; мне хорошо с самим собой, но я больше предпочитаю компанию, чем одиночество.
Мне неплохо известны такие вещи как преданность, дружба, взаимовыручка. На самом деле я приятный, хоть и не самый спокойный человек. За друзей в буквальном смысле слова готов на подвиги. Я редко когда отступаю на полпути от цели, очень трудолюбивый и трудоспособный. Готов работать на износ и свято предан идее, цели или людям.
Во мне живет поразительное уважение к женщинам. Да, я не рыцарь и даже, возможно, не джентльмен, но всегда придержу дверь, провожу до гостиной, если нужно и уж точно не позволю оскорбить кого-то из противоположного пола в своем присутствии. Я не из тех, кто делит людей на мужчин и женщин, придерживаясь той или иной команды. Для меня не важен пол, ведь у любви его нет, главное наличие души и богатого внутреннего мира. Самое последнее, на что я обращаю внимание - это половой признак.
Я из тех, кто легко прикроет спину и не подставит под удар в неподходящий момент, всегда вступлюсь за того, кто послабее; вообще не переношу интриганов, людей, играющих чужими чувствами и жизнями. Для меня, осознающего цену всему этому, такие действия неприемлемы. Говорю обычно правду, из-за чего часто навлекает себя раздраженные взгляды людей, которых это уязвило. При этом я иногда не понимаю того, с какой силой могу задеть человека словом. Прекрасно вижу людские недостатки, но обычно оставляю свое мнение при себе, хотя, если меня действительно разозлить, - могу и задеть еще и по этой части.
Человек слова и не люблю людей, готовых много и долго трепаться на пустом месте. Для меня более приемлема тактика «мужик сказал – мужик сделал». Люблю доказывать всем, что могу если не всё, то очень многое. Я не стремлюсь нарушать правила, просто так само получается: вокруг откуда ни возьмись вырастают люди, которым срочно нужно прописать в щи. Иногда моя излишняя самоуверенность раздражает. Не люблю сдавать позиции и терпеть не могу, когда оказываюсь не прав. При всем этом, - ценю то, что имею в данный момент и не стану менять на призрачную возможность в далеком будущем. Я вообще очень земной, не строящий планов на годы вперед, не мечтающий о мировом господстве, великой мести и не стремящийся утереть всем нос человек. Просто умею жить, беря абсолютно всё, что, удобно и не очень, лежит. Наверное, это главное. Хотя в последнее время у меня немного поубавилось сие умение в связи со смертью близкого человека. Я как машина, но сейчас у этой машины вместо топлива плацебо.

ПРИМЕР ИГРОВОГО ПОСТА
любой пост написанный вами

«Все важные задачи нужно решать с утра и, кстати говоря, ты опоздал, с ними нужно было разобраться ещё вчера. Ну, а об остальных можешь подумать завтра», - именно так учил Граймса его отец. Шелдон до сих пор не понимает смысл этой непонятной фразы, поэтому старается просто следовать совету матери – решать все возможные проблемы и дела по мере их поступления.
Вот и сегодня, он с самого утра изъявил желание воздать почести упокоению своего папы. Как хорошо жить отдельно от матери, которая бы тут же ринулась к сыну с причитаниями и наставлениями. У мамы слишком чуткий сон, и она всегда знала, в котором часу Шелли ночью пробирается в свою комнату. Каждое утро Шелдон, когда ему удавалось переночевать в доме родителей, привычно прятал свой взгляд в пол, как нашкодивший сорванец, особенно, когда достиг совершеннолетия. Наверное, так бы и дальше продолжались все эти неудобства, если бы Шелли не стал полноправным обладателем индивидуального жилища, которое досталось ему по наследству. Право собственности вступало в силу сразу же, как только наследник перепрыгнет через рубеж, оставив в прошлом детство. Шелдон слишком быстро пролетел через него, словно без страховки сорвался вниз навстречу безрассудству. Недаром в тихом омуте кишат черти и тянут за собой. Вот и Шелли сейчас непривычно другой. От него не осталось больше того милого шарма виновника ночных шалостей. Теперь Шелдону наплевать. У Шелли есть своя обитель и средство, целых два средства, для передвижения. Единственный минус, хотя Шелдон отнюдь так не считает, то, что он живёт со своей сестрой. Она слишком редко бывает дома, чтобы успеть ему надоесть.
Свободный график на работе [сегодня не его смена] и отсутствие в этот день учёбы в университете спокойно позволяли Шелдону совершить свой маршрут до пункта назначения и в дневное время, но Шелли настолько привык уже просыпаться спозаранку, что, не теряя ни секунды, направился прямиком к фамильному склепу Граймсов. Он остановил свой выбор на мотоцикле для поездки, пренебрегая в который раз шлемом. Шелли словно искал приключений на свою задницу. Ему вечно не доставало адреналина. Он привык жить одним днём. Сегодня живём. Наверное.
С момента гибели Граймса-старшего уже прошёл довольно-таки большой срок. За этот период обычно забывают звук голоса человека, мелкие привычки, которые со временем теряются в чертогах разума, в силу того, что они не врезаются прочно в памяти. Но Шелли помнил всё. В ушах до сих пор стояла мелодия, которую папа частенько напевал, погружаясь в работу. Он говорил, что ему не нужно радио, ведь Граймсы сами прекрасно заменяют его. Наверное, поэтому, Шелли сейчас работает на радиостанции, думая, что это послужит ещё одной связью с отцом, пусть и весьма отдалённой.
Шелдон достаточно быстро пересёк границу города. И, если до этого дорога была гладкой, ровной и даже скользкой [утренний дождь к тому же помог], то, как только появились первые признаки приближающейся лесной чащобы, путь стал намного труднее и чуть застопорился. Шелдону пришлось сбавить скорость, чем он привычно был недоволен. Кажется, по ощущениям, одно колесо у него слегка приспустило, пропал привычный эффект пружины, но Шелли столько раз стирал шины до победного, что был не очень сильно обеспокоен этим. Доехав до ворот кладбища, Граймс кинул свой личный транспорт, даже не побеспокоившись о том, что его может кто-то угнать. Кому он нужен? Мёртвым? Об ошивающейся нечисти, Шелли даже не подумал. Во-первых, для них было слишком рано [да они в последнее время совсем обленились], во-вторых, у этих запросы повыше будут.
Шелдон миновал целый лабиринт из чьих-то покоящихся здесь родных и близких, прежде чем оказаться напротив нужного склепа, где была собрана чета Граймс. Шелли задержался перед входом, чтобы набраться в очередной раз храбрости. У него всегда холодели руки, и тело пробивала лёгкая дрожь в такие моменты. Сделав глубокий вдох, Шелли наконец оказался внутри. Граймс не стал затягивать свой визит на разглагольствования о своей жизни, и проводить много времени внутри склепа. Он лишь коротко поздоровался с отцом, и в который раз извинился за своё поведение. — Я обещаю, что отомщу за тебя, пап. Извини, но твой сын слегка тормоз по жизни. Причём, увы, во всём. — Шелли приложил свою ладонь к мраморной плите, прежде чем покинуть помещение.
После короткого визита к отцу, на сердце, как всегда, грусть и тоска набросили лассо из своих якорей, пришвартовав его к берегу скорби. Шелдон пока не хотел возвращаться обратно в город, но и оставаться здесь было выше его сил. Шелли нашёл в целости и сохранности своего железного коня, рывком поднял его на себя и покатил в сторону, куда задумал вдруг наведаться. Граймс решил прогуляться в одно место, где давненько не бывал. На секретную поляну, лесной оазис – «shelter» [приют]. Нет, название, было дано этому тайному место вовсе не потому, что там когда-то давным-давно нашли свой кров, пристанище для шутливой игры, два парня, тренируясь друг с другом ради веселья. Кто кого. На самом деле, всё дело в соединении пары имён: Sheldon & Chester, а именно слогов Shel и ter. Правда, потом они оба называли это место, не иначе, как «поляна Лэйн», просто потому, что Честер всегда выигрывал. И в качестве титулованного победителя имел право дать имя своим владениям такое, какое пожелает. А Шелдон мирился с этим и делал всё, что хотел Честер. Дурак ты, Граймс.
Шелли попытался прогнать нахлынувшие воспоминания, в которых он, как завороженный следил за всеми действиями Лэйна и восхищался, каждому его выпаду, стремительному кувырку в сторону и прекрасной грации хищника в замахе, нависшего над противником. На данный момент, они не общались друг с другом достаточно долго. Последний раз был, когда Честер помог Шелдону, в буквальном смысле, подняться на ноги после взрыва в Резиденции. Шелли до сих пор вспоминает, как ему не хотелось отпускать руку Лэйна, что тянула его за собой, на себя, ближе, ещё, сокращая между ними расстояние. Шелли никогда не устанет прокручивать в голове тот момент, когда он покрепче сжимал пальцы Честера. И вовсе не из-за того, что боялся не подняться, а не хотел, чтобы их связь разрывалась. Шелдон не забыл, как другой рукой вцепился в плечо Лэйна, чтобы не упасть во второй раз. И кто знает отчего. То ли от того, что у него закружилась голова от потрясения, то ли от того, что его потрясение находилось в нескольких миллиметрах дыхания от него. Но вместо этого Шелли оттолкнул Честера в сторону, оказавшись пусть не твёрдо, но на своих двоих. Граймс поспешил исчезнуть по-английски, даже не поблагодарив Лэйна. Он поступил с ним жестоко. Но Честеру вряд ли было больно, ведь Шелли всего лишь тот мелкий паренёк, что ниже его ростом и младше на несколько лет, да мистер Лэйн?
Шелдон хотел уже сделать остановку и в очередной раз избавиться на время от своего мотоцикла, дойдя до нужного места, как вдруг услышал посторонний шум. Граймс удивлённо вскинул брови, даже не предполагая, кто это может быть. По инерции, Шелли потянулся было за стило, чтобы воспользоваться им, но пробираясь дальше, убирая аккуратно ветки на своём пути, разглядел причину нарушения привычной тишины. Честер. Сердце Шелдона учащённо забилось. Кажется, что весь лес сейчас услышит, как оно бурно реагирует лишь на очертания Лэйна. Шелли, неужели ты и сейчас захочешь убежать? Снова по-английски? Не надоело? Но в этот раз Граймс обязан сделать так, как нужно было ещё тогда, после взрыва. Тем более, кажется, Лэйн сам заметил уже какое-то движение и вычислил его. Вся храбрость Граймса разбилась в тартарары. Как сделать шаг навстречу другу, когда его глаза направлены чётко в глаза Шелли? Как сдвинуться с места, когда в целях своей безопасности Лэйн схватил лук и стрелы, держит Граймса на мушке? Он, кажется, даже не собирается бросать это занятие? Стреляй же, Честер, я заслужил. Хочешь?
Шелдон больше не может тянуть время, хватит, довольно. Будь, что будет. Он решительно, отчаянно переступает через листву, которая ему препятствует и появляется перед Лэйном, вытянув руку вперёд, показывая, что пришёл с миром. С миром, извинениями и благодарностью. Кажется, Шелли своим присутствием тоже выбил из колеи Честера, но он-таки опустил свой лук, разрешая Шелдону вторгнуться на его территорию. Граймс решил показаться перед Лэйном вовсе не за тем, чтобы помешать ему. Всё равно Шелли никак не могут до сих пор покинуть угрызения совести за нарушение покоя друга, они постепенно уничтожают его. Мысленно Шелдон пообещал себе, что поблагодарит Честера и исчезнет с чистой [на словах] душой. Всё-таки он считал всегда Лэйна своим лучшим другом, пусть даже больше, чем другом, больше, чем братом, больше, чем…
— Здравствуй, Честер, — начало весьма неплохое, если бы голос-предатель перестал его подводить. Шелли делает паузу, короткую, набирая больше воздуха в лёгкие. Ему трудно смотреть на Лэйна. Ему тяжело, ведь он не разговаривал с другом очень долго. Это настолько странно, учитывая, что они раньше практически всегда, каждый день, если быть точнее, перекидывались очередным свойственным им диалогом. А теперь Честер чужой. А теперь к нему нужно привыкнуть. Лэйн, как незнакомец, о котором тебе говорят, что он хороший, действуй, а ты осторожно подбираешься к нему, пробуя разные подходы со всех сторон. — Прости, что отвлёк тебя и потревожил своим неожиданным появлением, — Шелли пытается вести себя вежливо, восстановить свою репутацию беглеца, словно его и не было в помине. — А ты, я смотрю, не забыл про «поляну Лэйн», часто тут бываешь?, — Граймс удержался от эпитета «наше место», вовремя прикусив язык, чтобы не сболтнуть лишнего. Шелли, как может, цепляется за последнюю соломинку, он понимает, что не хочет уходить, тем более не горит желанием бежать.  Но Шелдон поклялся себе – скажи «спасибо» и не оглядывайся. Но Шелдон дал себе слово – прояви знак уважения и почтения, не оборачивайся. Граймс нарушил обещание. Граймс не может даже пошевелиться, он парализован.  Шелли собирается было продолжить и дальше свою уготовленную, отрепетированную речь, но губы беззвучно выводят лишь «Честер». Это даже не шёпот. Это сдавленное горло, что сковали цепи молчания двух близких людей.

⊗ любимая книга Стивен Кинг «Зеленая миля»

⊗ связь с вами chaosinblood

Морти Бейтман в разрушенной империи как раз найдётся место мне. дата рождения: 12.02.1988 {31} родной город: Нью-Йорк, США семейное положение: вдовец карьера: хирург-ортопед, больница университета им. Дж. Вашингтона родственники: http://side.rusff.me/viewtopic.php?id=2643 {сестра} + 3 сестры, племяшка нравится: путушествия; татуировки; научные исследования, политические, биографические факты, новостная хроника; кофе; совершенно любая музыка [меломан]; долгие прогулки; запах свежескошенной травы после дождя; домашняя кухня, готовить еду для друзей_близких; влюбляться, романтика; собаки; все оттенки синего; алкоголь, вискокурни; всё, что связано с Шотландией, Ирландией и Британией не нравится: чай с жасмином, апельсины; раннее утро; навязывание религии и собственного мнения